Амфора из Баклы

Что за неудачный день выдался на мою голову? - причитала Гелена. - Коровы куда-то запропастились! Лошадь нечаянно разбила амфоры, выставленные во двор на просушку. В чем теперь везти масло и вино на продажу, ведь завтра в долине большое осеннее Торжище? Смотаюсь я к гончарам и куплю новые амфоры, - решила женщина и, быстро оседлав лошадь, поскакала на берег реки. Тут находились хорошие глинища, пылали жаром огнедышащие печи и летним сезоном жили в шалашах гончары. Всегда здесь текла рабочая суета: мешали глину, крутили гончарные круги, звонкими шлепками придавали изящность сырым формам, огнем дышали жерла печей, на деревянных помостках остывала готовая продукция - гигантские пифосы, словно воины с громоздкими доспехами, стройный ряд амфор, как смуглолицых гречанок, блистал красным обжигом и розовым солнечным светом, столовая и кухонная посуда распластались румяными донышками, блюдечками, тарелками, горшками, мисками, чашками. А сейчас пустота, лишь старый мастер одиноко возился у печи, выгребая золу, шлак, гончарный бой и брак.

— А где же ваш глиняный товар? — удивленно спросила Гелена, рассматривая темно-красный тусклый излом в разбитом черепке амфоры с сероватой поверхностью.

— Всё готовое повезли на осеннее Торжище, скоро зима и нам нужно продать сделанные запасы и отправляться по домам! — ответил старик.

— Понятно, — обескуражено сказала молодая женщина и поскакала обратно домой. — Сама сделаю амфоры и не хуже, чем профессионалы, — решила она.

В корзины, захваченные для посуды, Гелена насыпала глины. Прямо во дворе дома она соорудила домашнюю мастерскую, размешала и приготовила вязкую массу и тут же стала осторожно и аккуратно лепить амфору.

Как и все женщины, Гелена очень любила посуду, в столовой у нее находилась целая коллекция красивейших изделий мастеров со всей Таврики, стояла даже заморская, привозная. Белоглиняные чашки и блюдечки с зеленой и желтой глазурью, тонкостенные, покрытые светло-жёлтой поливой, украшенные желобками и окрашенные красной охрой. Эти произведения привезли из Византии.

Гладкая посуда под пятнистой кроющей зеленой поливой. Изящная чаша с вертикальным бортиком с пояском на середине тулова и валиками, внутри и внешней стороне покрыта светло-желтой прозрачной глазурью с красной подцветкой.

Розовые, светлые, тёмно-жёлтые, коричневые, медный купорос, росписью марганцем, ангобом, кобальтом - все что могла купить и собрать у местных и заморских купцов Гелена хранила на деревянных полках, любуясь красивой посудой, тщательно протирая её и, конечно, никому не давала из нее кушать и пить. Для еды у нее была простая столовая и кухонная собственного производства, немножко грубая, с трещинами и сколами, но зато дешевая, а ведь битая посуда по два века живёт - такая на востоке бытовала мудрость.

   

Амфора получилась с гладким яйцевидным корпусом со слегка отогнутым срезанным венчиком и на ручках, прикрепленных к горлу на середине его высоты и верхней части плеча, два желоба. Светло-красная со стройными пропорциями амфора чем-то напоминала своего мастера - Гелену. Красота и изящество соединились в образ и стан Прекрасного. Даже свое душевное тепло и радость жизни передала Гелена податливой глине, делая из нее стройный и чистый лик. Готово. Последние штрихи наносит Гелена, на донышке процарапала гусиным пером начальные буквы своего имени. А потом вдруг решительно украсила тулово амфоры орнаментом из мелких двойных кружочков - коптским глазком, она видела такой рисунок на крышке пифоса у купца на Торжище.

Глиняный сырой слепок Гелена осторожно поставила в печь, где выпекала хлеб и готовила пищу. Утроба печи давно пылала от брошенных сухих веток и поленьев. Пока длился обжиг, Гелена слепила ещё один сосуд-флягу с одним плоским боком, лицевая сторона выпуклая, горло с отогнутым венчиком.

И вот её амфора стоит во дворе дома, солнечные лучи пронизали тонкие стены и будто окрасили в цвет старинного византийского мрамора. Амфора, примитивно сделанная и плохо обожжённая, конечно, отличалась от умелых произведений профессиональных мастеров-гончаров. Но Гелена не замечала никаких огрехов в своем домашнем творении. Ей казалось, что сотворила свой автопортрет в глиняном сосуде, — такие же изящные сгибы стана, узкие плечи, тонкие руки, высокая грудь и даже губы с красно-лиловым ангобом дышали ещё жаром огненной печи.

И вдруг Гелена заплакала и зарыдала, капли слез падали на амфору и, стекая, растворялись в тёплом глиняном теле. Не себя лепила Гелена, а дочь свою, умершую в прошлом году, её нежные девичьи формы плоти с бледно-розовой кожей, с янтарями больших детских глаз. Душа и сердце Гелены целыми днями и ночами томилась нежностью, любовью и мукой к её усопшей девочке. Гелена в каждой домашней вещи, в углах комнаты, везде встречала взгляд дочери, дивный и печальный, с укором и воспрошанием. И она страдала, очень страдала и переживала.

Схватив горячую ещё амфору, Гелена побежала в церковь. - Отец, освяти амфору ! - попросила она священника, стоящего на каменных ступенях, любуясь горными далями.

- Какая красивая она у тебя, как ребёнок! - похвалил священник домашнюю работу Гелены. А она ещё пуще расплакалась. И своей широкой дланью отец стал гладить пшеничные волосы Гелены, разметавшиеся по её плечам.

- Успокойся, дева моя! Освящаю твою амфору и окропляю святой водой! - Драгоценным камнем на перстне священник процарапал крест на донышке амфоры.

Гелена обняла своё тёплое дитя, поцеловала и медленно побрела на кладбище. Здесь царствовала тишина смерти, мертвых семейных склепов и одиночных могил. Застыли и молчат гробницы, надгробные памятники и камни. К могильной плите дочери, вросшей в траву, она прошла знакомой и часто ходимой тропой. И тут же тихо легла с краю, будто пытаясь услышать голос любимой девочки.

- Доченька моя, ненаглядная, душенька моя сердечная, принесла я тебе жертвенную амфору, возможно, в том мире она тебе нужна. Может ночью ты встаешь из могилы, тогда будешь собирать в нее упавшие звезды, чтобы они светили тебе в кромешной могильной тьме.

И будто сквозь земную толщу Гелене донёсся слабый голос дочери. — Не волнуйся, мамочка! Всё у меня хорошо. — И ещё пуще зарыдала, запричитала несчастная Гелена.

...И плач этот, мучительный и скорбный, слышен до наших дней. Поднимитесь на Баклу, замрите на вершине плато и почувствуете, как пробегающий ветер, заглядывая в чёрное нутро пещер, затягивает жалобную заупокойную притчу-молитву. Как тихий и сладостный голос земли.

© Из книги Владлена Авинды "Пещерные города Крыма", "Эльга", г.Ялта, 1999 г.
Художник - А. Челбаев