Балаклава – маленький городок
на берегу Чёрного моря
Мало кто из тех, кто любит
Крым, бывал здесь. Таких городков немало рассеяно по свету, и о большинстве их
них известно только их жителям, да ещё почтальонам.
Балаклаву же знают во всём мире. Именем Балаклавы названы улицы, бульвары и
станции метро в Англии, Франции и Турции, населённые пункты в Австралии и на
острове Маврикий.
Балаклавская бухта
Балаклава в прямом смысле край полуденный. На её территории находится мыс Сарыч
– самая южная точка Крыма и Украины. Он расположен на широте 44 градуса 36
секунд северной широты.
На севере земли Балаклавы граничат с Бахчисарайским районом Крыма, на востоке –
с Большой Ялтой, а на западе с тремя районами города Севастополя.
Самая высокая точка Балаклавской земли и города Севастополя одновременно служит
восточной границей региона. Это – гора Трапан-Баир, поднимающаяся над уровнем
моря на 1094 метра.
Природа Балаклавской земли поразительно разнообразна. Здесь начинаются отроги
всех гряд Крымских гор и Южный берег Крыма.
Протяжённость морского побережья Балаклавского района составляет 50 километров.
Балаклавская бухта – уникальное творение природы. Узкой, полуторакилометровой
лентой вдается она в сушу, отделяясь от моря узким входом. При входе в бухту
скалистый берег делает несколько поворотов. Поэтому, со стороны открытого моря
гавань вообще не видна.
Балаклавская бухта глубока (до 17 м, у входа - 38 м.), и удивительно спокойна.
Вода плещется всего в 30 сантиметрах от уровня набережной Балаклавы и что
удивительно никогда не заливает её. Этому удивительному творению природы за три
тысячелетия посвящено столько восторженных строк и поэтических творений, что и
не перечислить.
Поднявшись на Крепостную гору и взглянув на восток, вы увидите
десятикилометровый отрезок побережья, вплоть до выступающего мыса Айя ( на
греческом языке – Святой ). Сразу за мысом Айя начинается Южный Берег Крыма (ЮБК).
Между Балаклавой и Святым мысом находятся пляжи, которые местные жители прозвали
Серебряным и Золотым. Кристально прозрачная вода, чистая галька, вокруг –
заросли крымской сосны и можжевельника, запах моря, солнца и хвои, изумительный
подводный мир – все это не может не восхищать! Горная стена надежно защищает
пляжи от северного, восточного и западного ветров, а доступным остается только
южный, здесь уже в марте в солнечный день воздух может прогреться до +25 С°.
На большей части Балаклавской земли господствует сухой, умеренно теплый, близкий
к средиземноморскому климат. Отличаются только природные условия Южнобережья и
горных вершин. Среднегодовая температура Балаклавы – всего на 0,5 С° ниже, чем в
Ялте. Лето в Балаклаве жаркое и сухое. Среднемесячные температуры колеблются в
пределах 20-22 С°, а максимальные достигают – 36-38 С°. Дожди очень редки. Жара
переносится на побережье довольно легко благодаря сухому воздуху и прохладным
морским бризам. Температура воды в море колеблется от + 20 до + 26 С°. Осень
теплая и мягкая. Бархатный сезон длится до середины октября. Количество
солнечных дней в году в Балаклаве больше чем в Ялте.
Развалины крепости Чембало
Когда уставший от отдыха на пляжах турист решит уделить внимание культурной
программе, мы рекомендуем начать путешествие с просмотра генуэзской крепости
Чембало. Возвышаясь над Балаклавской бухтой с 1357 года, крепость Чембало и по
сей день выглядит величественно. Предполагают, что крепость была возведена на
месте более раннего византийского укрепления. Возвели её генуэзцы,
обосновавшиеся в бухте во времена, когда правивший в этих местах хан Тохтамыш
признал право Генуи на владение побережьем Крыма от Чембало до Лусты (Алушты).
Характерно, что одной из первых построек, возведенных генуэзцами неподалеку от
Чембало, была православная церковь, сохранившаяся и поныне! Это – Храм 12
апостолов. Согласно традиционной версии эту православную церковь построил один
из первых консулов Чембало. Звали его – Симон дель Орто. Об этом свидетельствует
надпись на камне, найденном в 1861 году в стене здания.
Чембало занимает большую часть Крепостной горы (по-гречески Кастрон).
Оборонительные стены обхватывают гору с трех сторон. Со стороны моря обрыв
крутой, что стена здесь не требуется. В верхнем городе (св. Николая) находилась
административная часть Чембало – консульский замок, ратуша и небольшая церковь.
Замок консула стоял на самом утесе. Это была квадратная башня высотой около 15
метров. Нижний город (св. Георгия) с западной стороны окружала стена с
несколькими башнями. Верх башен был украшен зубцами. Укрепления Чембало сложены
из местного бутового камня на известковом растворе. Известно, что во время
разрушительного землетрясения 1927 года со стен Чембало не упал ни один камень.
Верхний и нижний город соединялись стеной, которая хорошо сохранилась и поныне.
Оборонительная стена нижнего города сохранилась хуже. Нуждаются в реставрации
все крепостные башни. Над самым выходом из бухты св. Георгия, в 2001 году были
раскопаны остатки церкви, в которой обнаружены многочисленные захоронения.
Вид на крепость Чембало с моря
Археологическое исследование Чембало только начинается. В связи с юбилеем
Балаклавы появилась надежда и на начало реставрации средневековой крепости. Тем
более, что наибольшие разрушения она получила во время Великой Отечественной
войны. Крепость Чембало стоит того, чтобы увидеть её хотя бы раз. Ведь здесь на
каждом шагу тысячелетняя история прекрасного Крыма.
Посетите прекрасный южный город Балаклаву! Она станет и Вашим любимым городом.
Помните, город с тысячелетней историей ждёт Вас!
Приезжайте!
Проезд до Балаклавы:
- автобусом № 94 от центрального рынка или маршрутным такси от ж.д. вокзала г.
Севастополя.
- от 5-го километра Балаклавского шоссе (конечная троллейбусов №2, 12, 13, 14,
16, 17 и 20) - автобусом и маршрутным такси №9.
На всех этих видах транспорта вы прибудете в центр Балаклавы - на пл. 1 Мая, к
началу набережной Назукина.
Если кто разорит храм Божий,
Того покарает Бог,
Ибо храм Божий свят,
А этот храм - вы.
Монастырь находится в одном из
красивейших мест Крыма - на южной окраине Севастополя, на плато и
террасированном склоне высокого обрывистого берега у мыса Фиолент; проезд
автобусом №19 до конечной остановки.
Чтобы воочию убедиться в необычайной красоте и притягательности этого места,
представители редакции "Абсолютно все" отправились сюда в районе конченой
остановки городского автобуса N19. Нам повезло, мы не только вдоволь насладились
великолепным зрелищем природной красоты, но ещё смогли присутствовать на службе
в храме Рождества Христова в Георгиевском монастыре, а также побеседовать с
отцом Авелем - иеромонахом, исполняющим обязанности настоятеля Георгиевского
монастыря.
В книге "Балаклава" Владимира Шавшина приводится впечатление путешественников и
писателей, к которым мы и присоединяемся вместе со своим впечатлениями.
Однажды побывав здесь, уже не можешь забыть это чувство удивления, восхищения и,
пожалуй неожиданности, внезапности. Вначале все вроде бы как везде: монотонные
прежде степные версты Фиолента, ведущие в Георгиевский монастырь от Севастополя,
ныне изменились - куда бы ни кинул взор - повсюду дачные домики, коттеджи,
кричащие о вкусах и о былом или настоящем социальном положении их хозяев,
стенки, сложенные из известняка, добытого из земли Гераклеи, набирающие силу
деревья и кустарники. Но вот, доехав до "конечной" маршрута автобуса №19, вы
выходите и интуитивно отыскиваете между строениями путь в сторону обрыва, к
морю. На последнем пригорке вдруг вас охватывает могущественное и грозное
великолепие...
"Передо мной, - описывает свои ощущения один из писателей и путешественников
Евгений Марков - на страшной глуби и на страшное пространство, колыхалось синее,
волнующее море, переливающееся зеленью, багрянцем, серебром и чернью. Громадные
утёсы, оглоданные, оборванные, шагнули с обеих сторон в ревущее море. Это была
какая-то безумно смелая, волшебная декорация, ничего похожего на то, что
когда-либо видел. Она горела и сверкала светом и красками. Она шумела и
колыхалась одна в своей великолепной пустынности, без человека, без птицы, без
живого дыхания. Она дышала, говорила, смотрела сама, не нуждаясь ни в чем и ни в
ком, сама немая и безокая красота. Образы искусства и поэзии, когда-то
расцветавшие, тихо колыхнулись в душе от этого внезапного озарения. Но живая
красота все переполнила, все оттеснила на задний план, очаровав даже
чувство...".
В это мгновение понимаешь всю глубину смысла истертого книжного выражения:
онеметь от удивления. Стоишь и не веришь своим глазам... Островерхие великаны
сурово стоят среди колыхания и ропота, ступив неподвижною пятою... Один старый,
сизо-зелёный, обросший мхом, другой - бурый, жёлтый, малиновый, лоснящийся
своими каменными рёбрами...
Много их тут, этих угрюмых отшельников. На них нет возможности забраться ни с
какой стороны. Только вот кипарисы всползли на одну из верхушек, где выше только
облака и птицы. Там последний высокий утёс, за которым берег поворачивает к
северу и у ног которого с особой удалью в бесконечном поединке бьются и плещутся
волны, это - удивительно сказочный мыс Фиолент.
Здесь, у Севастополя, в районе этого мыса, начинается Главная или Южная гряд
Крымских гор, которая заканчивается у Феодосии мысом Ильи. Неповторной красоты
узкая полоса земли - Крымская Ривьера, между морем и горным хребтом -
приглянулась ещё древним таврам, грекам, генуэзцам... Недаром говорят, хочешь
найти старинное поселение - отыщи самый живописный, подчас труднодоступный
уголок. И ты не ошибешься.
Да, действительно, наши далёкие предки умели выбирать места для стоянок,
поселений, монастырей, приходит мысль, вглядываясь в ту неповторимую панораму:
причудливые скалы, безбрежное море и строения монастыря, выглядывающие из
окружающей их зелени. В ста двадцати метрах от берега возвышается тёмная
Георгиевская скала (Святого явления, Святой камень).
Легенда утверждает, что в 890 году буря застигла близ скалы и забросили на неё
нескольких греков-мореплавателей. Отец Авель по ходу беседы уточнил наше
изложение легенды. В древности мореплаватели обычно путешествовали вдоль
побережий. Это позволяло вовремя укрываться от бурь в прибрежных гаванях и
портах. Однако, если буря застигала врасплох, то близость побережья грозила
опасностью крушения судов, которые могли разбиться о прибрежные скалы.
Именно это и случилось с греческими моряками. Буря понесла их судно на здешние
скалы. Гибель казалась неизбежно. Тогда моряки обратились с молитвой к Святому
Георгию, который издревле считался покровителем моряков. Когда судно оказалось у
самых скал, у моряков возникло видение, они увидели Святого Георгия, который
молился на скале во спасение моряков. И произошло чудо: неожиданно буря стихла.
Моряки были спасены. Когда они поднялись на скалу, то обнаружили там икону
Святого Георгия. Спасенные в благодарность чудотворцу на следующий год основали
здесь небольшой монастырь. Некоторые исследователи полагаю, что это могла быть
пещерная церковь и датируют её VIII веком н.э.
Однако, по нашему мнению, учитывая особенности внутреннего строения пещерного
рама, найденного только в прошлом веке на территории Георгиевского монастыря,
можно полагать, что храм относится к первым векам нашей эры. В те времена
алтарь, или престол, располагался у стены, а не в центре алтарной комнаты.
Учитывая, что в первом веке в Инкерманских каменоломнях христианами уже
вырубались укромные храмы, возможно первые христиане, и быть может осененные
Апостольской проповедью Св.ап.Андрея,
вырубили такой же храм в этих местах.
К сожалению, в годы советской власти храм был взорван. Взрыв был устроен в
районе алтаря таким образом, что пол и часть внутреннего строения рухнули в
нижнюю пещеру и в этом месте в полу зияла огромная дыра. Так что сразу нельзя
было сказать о месте расположения престола. В то же время в книге В.Шавшина
"Балаклава" описана интересная история обнаружения пещерного храма (ныне церковь
Рождества Христова), где приводится документальное описание найденного храма.
Знакомясь с монастырем в 1890 году, новый настоятель игумен Никандр обратил
внимание на полузасыпанную пещеру в горе позади храма Св.Георгия
и, узнав от монахов, что это остатки древней пещерной церкви, которая
существовала от времён Апостольских.
Из документа видно, что в пещере были высечены два уступа. По свидетельству отца
Авеля, в настоящее время в храме имеется лишь одни уступ в боковой стене.
Поскольку взрыв был произведен у дальней стены алтаря, в самом святом месте
храма, скорее всего именно находился второй уступ, который был обрушен в нижнюю
пещеру. Такое предположение сделал отец Авель после анализа нашей информации.
Существует ещё по меньшей мере одно важное свидетельство существования в этом
месте в ранние века пещерного храма.
Отец Авель рассказал нам о сохранившемся церковном предании об одном из семи
священномучеников в Херсонесе епископствовавших, о епископе Василии. Согласно
преданию, в этих местах около 325 года от Р.Х. служил он службу. Это были
времена, когда в столице и в центре Римской империи христианство обратило
законную силу, однако на окраинах (которой являлся Херсонес) были сильны
языческие верования и христиане подвергались гонениям и преследованиям уже не от
императоров, а от иноверцев. Поэтому службы, как правило, совершались тайно в
укромных храмах. Литургию служили по ночам.
Случилось так, что в семье, проживавшей в этих местах и исповедовавший
язычество, умер сын в возрасте юноши. Родители очень горевали о своем
единственном сыне. Однажды ночью у них у обоих было видение во сне. Им явился
сын, который утешил их и сказал, чтобы они пошил к жившему неподалеку святому
епископу Василию, ибо он может его воскресить. Родители немедленного поспешили к
месту, где жил Святой Василий, рассказали ему о виденном во сне и стали просить
и требовать, чтобы он воскресил их сына. Св.Василий
сказал им: если веруете во Христа Бога - сын воскреснет. Они ответили: если
воскресишь нам сына, тогда уверуем. Епископ молился Господу о воскрешении
умершего и юноша воскрес. Родители и сын уверовали во Христа и приняли крещение.
Вслед за ними крестились многие язычники, узнавшие о великом чуде.
В монастыре, в помещении пещерного храма Рождества Христова, находится икона
"Семи священномучеников в Херсонесе епископствовавших". В центре иконы изображен
СвятойВасилий.
* * *
О Георгиевском монастыре вблизи Балаклавы слышали многие, но даже далеко не все
севастопольцы знакомы с этим неповторимым памятником Крыма. Те же, кто хоть
однажды в нём побывал, уже не могут забыть эту древнюю землю и обитель.
Сочетание голубого неба и синего моря, розовато-жёлтых скал и развалин старинных
построек завораживает и восхищает. Здесь забываешь о жизненной суете городской
транспортной лихорадки и испытываешь лишь душевное спокойствие и щемящее
наслаждение.
От центра Севастополя до монастыря где-то километров тринадцать. Монотонные
прежде степные версты Гераклеи - бывшие сельскохозяйственные угодья Херсонеса —
ныне очень изменились. Куда ни кинешь взор — повсюду дачные домики и коттеджи,
кричащие о вкусах и социальном положении их хозяев, стенки, сложенные из
известняка, добытого из земли Гераклейского полуострова, набирающие силу деревья
и кустарники. Но пройдите несколько метров вправо от конечной остановки и вас
охватит «... могущественное и грозное великолепие». Так в свое время увидел это
дивное место ученый, путешественник, симферопольский педагог Е.Л.Марков.
«Передо мною,— писал он,— на страшной глуби и на страшное пространство
колыхалось синее волнующееся море, переливавшее зеленью, багрянцем, серебром и
чернью. Громадные утёсы, обглоданные, оборванные, шагнули с обеих сторон в это
ревущее море. Больше ничего не было, это была какая-то безумно-смелая, волшебная
декорация, ничего похожего на то, что я когда-нибудь видел, она горела и
сверкала светом и красками. Она шумела и колыхалась одна в своей великолепной
пустынности, без человека, без птиц, без живого дыхания. Она дышала, говорила,
смотрела сама, не нуждаясь ни в чём и ни в ком, сама немая и безокая красота.
Образы искусства и поэзии, когда-то восхищавшие мечты и сны, когда-то
расцветавшие, тихо всколыхались в душе от этого внезапного озарения. Но живая
красота всё приисполнила, всё оттеснила на задний план, очаровав даже чувство...
В это мгновение я понял всю глубину смысла истертого книжного выражения: онеметь
от удивления; я стоял и не верил своим глазам... Островерхие великаны сурово
стояли среди колыхания и ропота, ступив неподвижною пятою... Один старый,
сизо-зелёный, обросший мхом, другой бурый, жёлтый; малиновый, лоснящийся своими
казёнными рёбрами... Много их тут, этих угрюмых отшельников. На них нет
возможности забраться ни с какой стороны. Только вон кипарисы всползли на одну
из верхушек, острых как сахарные головы, один впереди другого, словно на
перегонку - кто кого перещеголяет безумной отвагою. Передний уже вбежал туда,
где выше его только облака, да птицы. Вот последний высокий утёс, за которым
берег поворачивает к северу, и у ног которого с особенной злобой грызутся и
пляшут волны, это — знаменитый мыс Фиолент...»
