Со стороны Отуз Карадаг мягче, ласковее и доступнее. Там более отлогий подъем, открываются широкие площади, пригодные для человеческого жилья. Со стороны Отуз весь Карадаг представляется, как огромная раковина, верхние края которой защищают его от северных и в особенности злых восточных ветров. Он открыт на юго-запад; туда открыты все лучшие места Южного берега Крыма. Все старые крымские поселения, древние городки и татарские деревни на берегу моря открыты именно на юго-запад: таковы и Алушта, и Гурзуф, и Ялта, и Алупка, и Симеиз. Люди знали, что "противные" ветры дуют с востока и с северо-востока, и строились спиной к восточным ветрам, и смотрели и смотрят на юго-запад, откуда всегда тепло и солнечно, и откуда идут хорошие ветры.
Ворота Карадага
Теперь Карадаг пустынный. Имеется санаторий проф. Вяземского; внизу, в ущелье, недалеко от санатория, притаилась маленькая дачка, затерялись по отлогому подъему три-четыре домика, куда хозяева приезжают только на уборку винограда, попадаются плетневые загородки для овечьих отар, — и только. Лес — вверху, на вершине Карадага, на Святой горе, а под ним — пустыня. Нет полей, нет садов, и только редкие пятна виноградников вносят некоторое оживление в серую, летом выжженную пустыню. Не проложены дороги через Карадаг, и существует въезд только из Отуз и только до санатория Вяземского. Карадаг теперь беден водой, — не использованы два значительных родника вверху Карадага, которые так легко использовать и которые могли бы создать условия для земледельческой культуры на Карадаге.
А на зиму Карадаг совсем замирает, как покинутый жильцами и запертый на замок дом. Закрывается санаторий, уходят люди, собравшие виноград, и только овцы, — исконные обитатели Карадага, — бродят там, как бродили, вероятно, и триста, и пятьсот лет назад...
А между тем Карадаг, — именно зимний курорт: быть-может, нужно сказать — единственный зимний курорт в длинной полосе от Феодосии до Алушты. Если не считать Нового Света кн. Л.С.Голицына, ни Туак, ни Капсихор, ни Судак, ни Отузы и Коктебель не предуготованы природой для зимнего курорта, — с крымской точки зрения... Все долины Крыма, весь Южный берег — превосходное зимнее жилье с точки зрения московской, петербургской и вообще северной и восточной полосы России; но Крым предъявляет свои особые крымские требования от зимнего курорта, — и именно этим требованиям удовлетворяет Карадаг, хотя, быть может, и не в той мере, как Сууксу, Ялта, Алупка, Симеиз.
По заявлению местных жителей, ветры бывают и там по зимам; они бывают и по всему Крыму, но за четыре года моего знакомства с Карадагом мне много раз приходилось летом и осенью наблюдать тишину в Карадаге, в то время как в Коктебеле и Отузах был ветер. Я сравнивал температуру, и всегда в Карадаге оказывалось на 3-4° теплее, нежели в Отузах. Местные жители установляют, что зимой эта разница гораздо значительнее, что в Карадаге бывает тепло, в то время как в Коктебеле мороз.
Там растут кипарисы, которые вымерзают и не могут расти ни в Отузах ни в Коктебеле; там виноград поспевает на две недели раньше, чем в Отузской долине, и другой виноград, со значительно большим, — что установлено анализами, — процентом содержания сахара, чем в отузском винограде.
Помимо защищенности от ветров, огромной солнечности, в Карадаге есть еще условие, которое предопределяет особое значение Карадага в будущем, как зимнего курорта: он — сухой. Там нет, кроме моря, водных бассейнов, мало растительности, он сразу от берега поднимается кверху под большим углом к морю, там нет условий для застаиванья почвенной воды. Он сухой и но количеству выпадающих в нем атмосферных осадков, и в этом отношении, судя по данным метеорологической станции Феодосии, с которой близок Карадаг, он в полтора раза суше Ялты, — в Ялте 500, в Феодосии — 330 миллиметров в год — и больше нежели вдвое суше Ниццы, в которой 750 мм. Поэтому можно думать, что Карадаг окажется полезным для всех больных, которым нужно солнце и сухое тепло, прежде всего для нефритиков, а потом и для многих форм туберкулеза, костного и легочного, для стариков, для так называемых золотушных и рахитических детей, для выздоравливающих и для переутомленных.
Он — прекрасный и летний курорт именно в том же смысле, как я писал о Коктебеле. Между прочим, я нигде в Крыму, кроме Аязьмы, около Балаклавы, и нового дачного поселка Батылимана (между мысом Айя и Ласпи), не находил таких условий для солнечных ванн, как именно под Карадагом, на морском пляже, где темные обрывистые утесы близко подошли к морю и благодаря значительной извилистости морского берега всегда можно найти затишье без ветра, где можно лежать целыми часами без одежды на горячих камнях и где никто не будет шокирован отсутствием костюма, потому что некому шокироваться.
Пустынность исчезнет, конечно, в Карадаге, как в Батылимане и Аязьме, но останутся напряженность солнечных лучей, и темные, голые утесы, и горячие камни.
Хорошо и для так называемых воздушных ванн, которые мне приходилось видеть в Швейцарии, которые еще, кажется, мало практикуются в России, но главное значение Карадага в будущем — зимнего курорта, так как, повторяю, он единственный в этой полосе Крыма, удовлетворяющий условиям зимнего курорта.
* * *
Карадаг и в некоторых других отношениях — единственное место не только для прилегающей восточной полосы, но и для всего Крыма. Если не считать Георгиевского монастыря, бывшего вулкана, теперь разрушенного и поглощенного морем, и Аюдага, тоже вулканического происхождения, но никогда не действовавшего, Карадаг — единственный в Крыму действовавший вулкан. И остался пепел от давнего действовавшего вулкана, и теперь открыт он и будет разрабатываться. Давние залежи этого пепла называются "пуццолана": она — незаменимый цемент для каменных сооружений портовых и иных, омываемых морем, давно употреблявшийся древними римлянами и на протяжении веков оказавшийся крепче, чем даже самые камни, которые он связывал (порт Анцио, недалеко от Рима).
До сего времени Россия получала пуццолану для портовых сооружений из Италии, где имеются три-четыре местности с залежами пуццоланы, и, насколько мне известно, пока Карадаг — единственное место в России, где открыты залежи пуццоланы.
Уже образовалась компания, арендовавшая за большие деньги часть карадагской земли, принадлежащей коктебельским болгарам; за истекшую зиму там работало до ста человек в день, и уже истрачены десятки тысяч рублей на дорогу и на разработку. На месте идут большие споры, настоящая ли пуццолана, которую разрабатывает компания; есть мнение, что именно там, где роется компания, и нить пуццоланы, а то, что есть — не настоящая пуццолана, с малым процентом содержания; но в других местах Карадага открыта несомненная, настоящая пуццолана и, — я слышал, — оказавшаяся по анализам даже выше итальянской пуццоланы.
Там есть сказка, тоже в своем роде единственная, как карадагская пуццолана, и даже, быть-может, более удивительная, — для России удивительная.
Как я уже упоминал, в Карадаге есть санаторий Терентия Ивановича Вяземского для нервных, выздоравливающих и усталых людей; он прекрасно расположен, смотрит на юго-запад, с чудесными видами на море и на Карадаг, но не имеет в себе ничего сказочного. А в нижнем этаже санатория есть библиотека. Она занимает тесными, вплотную наколоченными книжными полками часть нижнего этажа, а главная масса книг лежит в сараях и подвалах, заколоченная в ящики, не видящая света. Там систематический подбор книг по естествознанию, большой этнографический и географический отдел, значительный отдел археологический и в особенности по археологии Крыма; там есть издания, которые разыскивались Т.И.Вяземским у букинистов по всей Европе; есть издания, стоящие 20 тыс. франков, — одно издание. Есть полное собрание мемуаров лондонской академии наук с 1666 г., со дня ее основания, т.е. больше чем за 300 лет; такое же собрание трудов французской академии наук, тоже с XVII века, также сотни томов; там есть издания, которые имеются только во флорентийской публичной библиотеке, и вот тут, в нижнем этаже затерявшемся в Карадаге и никому не известном санатории. Не одно естествознание... Там собраны классики западноевропейские и русские, имеются журналы за много лет; есть "Телескоп" и "Москвитянин" со дня их основания; конечно, и "Вестник Европы", и "Отечественные записки"...
У меня нет в руках каталога библиотеки и я не уверен, существует ли подробный каталог, но богатство библиотеки можно оценить, когда случайным людям приходится обращаться к владельцу ее за теми или иными справками.
Когда я заинтересовался Египтом, я нашел там редчайшие издания, которые я не знаю, мог ли бы найти в московских и петербургских библиотеках. Там оказались отчеты знаменитой научной экспедиции, отпра вившейся вместе с Наполеоном I в Египет и положившей начало ознакомлению Европы с Египтом; очень редкие атласы, где воспроизведены рисунки памятников Египта еще до всего того разрушения, которое причинили этим памятникам всякие войны, начиная с Наполеоновских войн.
Сколько стоит эта библиотека, — сто тысяч, двести тысяч, быть может, больше, — я не знаю; но я никогда не слыхал о частной библиотеке в России, подобной этой библиотеке, которая собиралась с такой великой любовью и с такими великими жертвами. Человек собирал всю жизнь свою сокровищницу и, должно быть, долго мечтал, как мечтают русские люди, — мечтал о том, чем будет его библиотека, что даст она...
И, — то не часто случается с русскими людьми, — мечта готова осуществиться. Внизу, под санаторием, на берегу моря, уже выросло четырехэтажное здание, будущая биологическая станция. Нижний этаж будет занят большим аквариумом, а в верхних этажах — столы, за которыми будут работать молодые ученые. И чтобы ничто не заботило молодых ученых и не мешало им заниматься научными работами, рядом выстроено двухэтажное здание, где они будут иметь бесплатное помещение, — для какого количества, я не знаю. Сюда же переселится, как дар станции, и огромная библиотека из своего тесного, неуютного теперешнего помещения.
Вид научной станции с севера
Их двое, которые задумали и на свои средства построили здания, — проф. Московского университета Лев Захарович Мороховец и Терентий Иванович Вяземский. У них большая мечта. Кроме биологической станции, которую предполагается связать с московским университетом, устроители думают войти в тесную связь с феодосийским и таврическим губернским земством и обслуживать в пределах своей компетенции местные крымские нужды, сделать Карадаг умственным центром, организовать при будущей биологической станции систематические летние курсы для сельских и городских учителей и учительниц и проч. и проч. Земство, несомненно, пойдет навстречу планам устроителей и, конечно, постарается использовать станцию для своих нужд; губернское земское собрание уже ассигновало сумму на устройство метеорологической станции при будущей биологической...
И странно, как фантастическая сказка, выглядит чудесное белое здание на берегу моря на фоне темных гор пустынного, почти незаселенного Карадага, и странно слушать в теперешнее время эти мечты о будущем царстве науки в Карадаге, в этом научном монастыре, как называет его Т.И.Вяземский.
Сбудется ли эта мечта, станет ли действительностью удивительная сказка? Затрачены уже большие средства, но их мало для полного оборудования такого грандиозного учреждения; не вполне выяснилась и общая постановка дела в смысле установления связи с научными центрами, и, по-видимому, дело зависит от того, придут ли еще другие люди на помощь к осуществлению мечты, отзовутся ли люди и деньгами, и сердцем, и умственными силами на то, чтобы сказка стала действительностью. Зависит, конечно, и от многого другого, что разумеется под общим выражением: условия русской действительности...
Нынешним летом здания подведены под крышу, настланы полы, идут столярные работы. Есть слух, что некоторые частные владельцы карадагских земель собираются разрабатывать пуццолану, находящуюся на их участках... Карадагский сон кончается, и новая жизнь просыпается на Карадаге. Быть может, именно Карадагу предстоит сыграть крупную роль в заселении и в жизни прилегающих местностей, — и прежде всего, конечно, Отуз и Коктебеля, — и внести новую культуру в старые, забытые места.
Тогда Карадаг будет и зимним курортом, может быть, одним из наиболее интересных и оригинальных крымских курортов. Будут и дороги, и телефоны, будут и новые санатории, и детские колонии, будет все, если осуществится хоть часть карадагских планов.
