КРЫМСКИЕ РАССКАЗЫ
© Reskator
День флота
Ложка шоколада
Venera Yaltinskaya
Массандра -
город солнечной грозди
Солнце в окне
Чайки над морем
Офигения
Гарантика
Последний блиндаж на юг
Второй вариант или Последний блиндаж на юг-2
Любите, девушки, простых романтиков В.Сюткин |
Мы с другом всегда ездим отдыхать в Крым. И не только потому, что экономим (хотя, признаться, есть такой грех). Читал я все эти сексапильные статьи в журналах про «их» курорты. Все очень мило. Как-нибудь съезжу. Хоть гляну на приветливых швейцаров (у нас это сочетание звучит как «трезвый сантехник»), интересно же. Съезжу. Когда стану постарше.
А сейчас, когда я читаю про роскошь тех мест, у меня возникает вопросик: сколько я выдержу такой жизни? Уверен за 3 дня. А потом эта «сгущенка с сахаром» надоест. Постель с гидроматрацем… Джакузи… Лифт на пляж… Разве об этом должен мечтать молодой человек? Если да — то I’m sorry! — как говорят в фильме Н.Михалкова охранники московских тюрем. А мы с другом любим веселиться. И своим циклом рассказов Welcome to Crimea я не отговариваю посетить солнечный полуостров. Я хочу донести до Вас, дорогой читатель, свое глубокое убеждение — в Крым надо ехать не за комфортом и кондиционером в номере, а повеселиться.
Вот для меня реклама, где юная пара на лифте (!) едет на пляж, смотрится неестественно. Помню, ходили мы веселой компанией в ненаселенку (запретная зона потому что…), и одну девочку так разморило, что она упала на траву и заявила: не могу больше идти! Мы с каменными лицами переглянулись, и один из нас мрачно сказал: «Придется пристрелить!». Она вдруг подскочила и закричала на него: «Да ты кто такой!?».
Всю дорогу шла, стонала, ныла и проклинала свое решение пойти с нами. На следующий день она позвонила нам и предложила отправиться… Да-да, в ту же самую местность. Я нахожу это естественным. Что привлекательней для молодости — поспать в кровати с автоукачиванием или провести в колючем кустарнике в запретке, наблюдая, как цепь огоньков охраны Президента СССР подходит все ближе, чтоб потом порадоваться, как нас не заметили и прошли мимо? Пусть мир дрожит от аббревиатуры KGB, а нам ГБ нипочем!
А что сравнится с встречей ГКЧП в Форосе? Я отдыхал там с 25 августа 1991 г. Отдыхающие рассказывали, как 20 августа к ним, уминающим очень сытный обед, обратились: «Товарищи, просим воздержаться от походов к мысу Сарыч, т.к. там сейчас государственный переворот!».
Загадка: Куда отдыхающие направились после обеда?
Но я утомил Вас ненужными здесь рассуждениями. На чем я остановился? Да, так вот, мы с другом ездим в Крым веселиться. Особый праздник для нас — день ВМФ СССР. Ну а где встретить его в год 300-летия Российского флота — вопроса не было. Конечно, в Севастополе! Признаюсь Вам, читатели – это единственный воистину всенародный праздник из всех, который я когда-либо видел. Севастополь в последнее воскресенье июля — это праздничные толпы на улицах. Транспорт не ходит — ему негде ходить. Представьте себе огромную бухту, все берега которой битком забиты народом — сотни тысяч зрителей ждут парада. Они хотят увидеть былую мощь, хотят на два часа Парада почувствовать себя гражданином великой морской державы (я не имею в виду РФ или Украину). Благодаря некоторому блату мы устроились у самого «унитаза» (смотровая площадка, с которой Главком КЧФ принимает Парад).
Не буду утомлять Вас описанием всего Парада. Но представьте: в 50 метрах от Вас катер стреляет крылатой ракетой! Она выпрыгивает из кожуха и замирает на мгновение в воздухе. Потом выдает струю огня и в считанные секунды уносится за горизонт!
Очень впечатляет залп БДК — 160 снарядов(130мм) /мин!
Но вот Парад окончен. Народ расходится по кабакам, кафе, пивным. Мы по старой традиции заходим в очень дорогую пивную в Артбухте. По нашему — «Туборг-убийца». За Флот — стоя.
— Разрешите! — невзрачный мужичок хочет подсесть к нам за столик. Ну конечно! День Флота — нигде нет мест, так что садись, выпьем за Российский Императорский Флот! Я пока не понял, кто ты, дружище —Маршал СССР или всего лишь вице-президент Украины? Да, у тебя характерная внешность — потомка славного барона.
— Слышали речь Кравченко ? — издалека начинает он.
— Да, конечно.
— Он большой дипломат! — мы уважительно киваем. Типа, можем оценить, кто большой дипломат, а кто не очень.
— Я давно его знаю. — пауза — Столько лет был его первым заместителем!
И только? Что ж, скромность украшает.
— Слышали про план «Звездных войн?». Ну, еще Рейган был тогда?
Мы молчим. Ждем чего-то потрясающего. И не разочаровываемся! Итак, Many years ago in galaxy far…
— …Американцы еще тогда решили разместить плазменные установки на Юпитере, чтоб сжечь наши ракетные шахты на Венере. Их колонизация планет основывается на беспилотных аппаратах «Викинг» и «Voyager». К счастью, ГРУ удалось нейтрализовать «Челленджер», несший на борту изотопы для плазмогенератора. Но монтаж их станций на Юпитере почти завершен, а наш аппарат «Пересвет», запущенный из Плесецка при Язове, исчез с локатора при пересечении оси Сатурн-Юпитер. Эксперты считают, что это американский КФС.
— Контроль Функционирования Станции? — основываясь на базе военной кафедры, решил выпендриться я.
— Точно! — вдруг насторожившись, — а ты откуда знаешь?
— Да так, я просто лейтенант запаса… — я уже пожалел о сказанном.
— Что тебе известно о программе Е-12?
— Ничего! — заверил я.
— Ну и слава Богу! А то я подумал, информация просочилась.
— А что Вы, находясь на посту Первого Заместителя Командующего ЧФ, сделали для предотвращения обстрела нашего плацдарма на Венере?! — вдруг агрессивно выпалил мой друг, запив водку пивом — Это что же, за смерть Пересвета никто не заплатит?!
Народ опасливо покосился на моего друга.
Первый зам. Кравченко сделал нам знак поближе наклониться к нему. Мы подчинились.
— Существует программа Е-12. «Е» — эта Евпатория, 12 — дальность поражения в парсеках. Мы строим в Евпатории антенну диаметром 200 м, закамуфлированную под пригорок. Сейчас его редуктор подстраивается под орбиту Юпитера…
…Близился вечер. Мы сидели в другой пивной. С замом большого дипломата мы расстались давно. Мы пили на помин «Пересвета». Рассуждали, как обманчива внешность. Смеялись над Е-12. Веселились.
— Алло, братва, это ваша тачка? — вдруг услышали мы. Огромный амбал показывал
на серебристый Мерседес-600. На изумленно отрицательный ответ не прореагировал:
«Короче, хоть вы и кореша первого зама Кравченко, но отгоните тачку, а то
узнаете, кто я такой!»…
Чайки пронзительно кричали, вырывая из-под клюва сородичей кусочки хлеба — добрая пенсионерка кидала их, наслаждаясь соперничеством гордых птиц. Мое сердце немного потеплело — пусть это мираж, но мираж, напоминавший детство в этом когда-то богатом и сытом городе. Пусть Севастополь уже не тот, но я был упоен морем, летом, день был чудесный. Радость усилилась, когда я увидел приятеля, с которым не встречался несколько лет.
Мы разговорились. Оказалось, он работает в НИИ. Испугавшись, что разговор качнется в сторону «скудости жалования и тягот ремесла», я предложил выпить за встречу. «Я не пью!» — ответил приятель, гордясь собой. Сошлись на компромиссе — он пьет кофе с шоколадом, я — коньяк, сок и кофе с шоколадом и пирожным.
На набережной Корнилова расположилось кафе «Островок». Стеклянная будка (виноват! Это «ресторанный зал»), и множество пластмассовых столиков рядом. В стекл… хотел сказать, ресторанном зале хорошо зимой, но летом лучше расположиться за пластмассовым столиком. Что мы и сделали. Когда подошла официантка, я уже знал о НИИ приятеля все, что можно рассказать за сорок минут. Как я обрадовался этой особе с длинными ногами и презрительным взглядом: она спасла меня от обсуждения MS ACCESS (это все равно, что слесарю обсуждать в кафе напильник). «Слушаю вас!» — сказала она, давая понять, как мы неправы, сев за этот столик. Я храбро сделал заказ (см. выше. Ну, там, где про компромисс). «Это все?» — не дожидаясь ответа, она уплыла в стекл… далась мне будка! — в ресторанный зал. Какая грация была в этой походке! — грация безграничного презрения к жалким людям, делающим заказ всего на десять долларов.
Когда принесли коньяк, многоскорбный автор этих строк успел отойти от шока, вызванного ценой заказа, а также обсудить особенности применения запросов SQL как источниках данных для форм и отчетов MS Access. Мой приятель тактично ответ глаза, и я выпил 50 грамм напитка, означенного в меню как коньяк «Белый аист». Может, он им и был. Но мне почему-то вспомнился рекламный слоган, шариковой ручкой нацарапанный на «витрине» комка — «СЛАВИК — и ты победитель»1.
Кофе был подан практически сразу. Официантка взяла с подноса плитку шоколада, и… И она безвольно поникла в ее руках, и коричневая капелька, как слеза, скатилась на мою руку. Как истинный аристократ духа, я не повел и бровью, чтоб изящно принять извинения. Но извинилась официантка, скажем так, в легкой форме, и то за мироздание: «Видали, какая жара!».
Я подозвал старшую по званию официантку и, показывая мой шоколад, решил пошутить: «даже ложку не принесли!». Та смутилась (я не шучу!) и убежала в стекл… ну, в общем. понятно, куда.
Я ждал торжества справедливости.
Юная труженица вернулась. На изящном подносе, на гжелевом блюдечке лежала… ЧАЙНАЯ ЛОЖЕЧКА!
Мой приятель обрадовался, как ребенок: «Она тебя сделала! пять баллов!».
На Артбухту опускался вечер. Оркестр пел о любви:
И вместо свадьбы траурный наряд
А ты еще совсем девчонка…
Я смотрел на сугробы снега вдали, на вершинах гор, сквозь марево летнего зноя. Ялта — город моего вечного праздника. Сервис не на уровне… вода не всегда… Да знаю, знаю! И ни за что не агитирую тебя, читатель. Но так повелось еще с детства, — когда мне хочется праздника души, я всегда приезжаю в Ялту.
К тому же Ялта никогда не заставляет скучать меня, — всегда встречаю там что-нибудь забавное. Хотя сначала это не всегда смешно. Но где еще официант с траурным лицом произнесет: «В связи со сложными метеоусловиями Ваш заказ на шашлык аннулирован»?
Я шел по набережной, смотрел на море, прошел мимо корабля, воспетого еще Андреем Макаревичем. Я шел по городу воспоминаний, детских впечатлений, стараясь не попадать взглядом на задницу Маши Распутиной. Но она показывала ее отовсюду — со стволов платанов, с заборов, вовсе не смущаясь, что концерты-то ее давно прошли. У ялтинского вернисажа ее негде было повесить, и я вздохнул спокойней. По рядам продавцов кича прохаживался бритоголовый амбал с юной особой, упоенный Ялтой, летом и водкой. Он бравировал перед спутницей как знанием искусства, так и независимостью ума:
— Это что за чмо китайское?
— Это японская статуэтка нецкэ — привычно и как-то отрешенно ответил продавец.
Я протиснулся поближе. Мое внимание привлекла статуэтка, чем-то отдаленно напоминающая Венеру Милосскую. Но побоявшись тоже ударить в грязь лицом, на всякий случай спросил:
— Это у Вас греческая тематика?
Продавец заметно оживился.
— Я вижу, Вы разбираетесь в скульптуре. Это авторская копия Венеры Милосской! Именно той, что во все времена считалась идеалом красоты. Молодой кавалер решил, что настал его час торжества:
— Ты гонишь! Какая красота без рук! — указуя перстом на продавца, веско добавил — Думает, дурака нашел!
Я засмеялся. Амбал счел это поддержкой и довольно заулыбался.
До меня вдруг дошел смысл слов «авторская копия». Я попросил продавца пояснить.
— Конечно, авторская! Ведь ее делал автор! Правда, он сейчас в запое, но отлежится, сделает авторскую копию статуи Давида…
Чем знаменит этот пригород Ялты? Ну конечно же, знаменитыми винными погребами.
Они сооружены в 1898 году. Строительство обошлось в 1 миллион рублей. По своему устройству и грандиозности в то время он был лучшим в России. Главный подвал постройки 1898 года представляет собой семь тоннелей. Длина каждого из них 150 метров и ширина 4-5 метров. Тоннели веерообразно расходятся от центральной галереи. В течение круглого года сохраняется постоянная температура воздуха 10-12 градусов, которая считается лучшей для выдержки столовых и десертных вин.
Сюда для получения коллекционных вин поступают виноматериалы из 12 совхозов и 6 колхозов Крыма. Обилие солнца, разнообразие почв и микроклиматов придают крымскому вину богатство тонов и оттенков. Вот почему вина «Массандры» имеют неповторимый букет, чрезвычайно тонкий и сложный, восхищающий знатоков.
Винкомбинат «Массандра» — постоянный участник международных выставок. Только на конкурсе в Болгарии в 1966 году золотых медалей удостоены мускат белый десертный, мадера «Массандра», портвейн белый южнобережный, мускат белый, мускат «Красный камень», кагор южнобережный и Пино-Гри «Ай-Даниль». Массандровский подвал знаменит своей галереей с уникальной коллекцией вин.
Для дегустации крымских вин в Ялте открыт специальный дегустационный зал, где можно попробовать лучшие вина Массандры. Обязательно посетите его!
Вино... Многие советские люди, измученные нарзаном, при слове «вино» вспоминают мутное зловонное пойлО, называющееся, как правило, «портвейн», от которого утром мучительно болит голова. Но Массандровские вина (настоящие!) — вина в прямом значении этого слова. Это благородные виноградные напитки, дарящие радость.
Описание вин Массандры Вы можету увидеть на официальном сайте Массандры. А на этой страничке я, любитель этого вина, поделюсь с Вами моим небогатым опытом.
Первое и самое главное. Опасайтесь подделки!!!
Фальсификат буквально заполонил Крым. Откройте рекламную газетку Крыма — Вам предложат партии этикеток от вин. А как Вы думаете, зачем частники по всему Крыму собирают у населения бутылки? Сервис для бомжей или намерение с выгодой перепродать бутылки государству? Увы, у них другой мотив... В качестве основы используется вино «Славянское» (в народе «Славик»), которому красителями (не очень полезными Вашему организму) придается нужная консистенция. Позвольте предложить Вам несколько советов. Они не гарантируют Вас от псевдомассандры, но значительно уменьшат риск получить ее.
Итак, Вы — счастливый обладатель бутылки солнечного напитка. Не пейте его просто так или с горя — для этого существует водяра. Лучше вспомните старика Омара
О мудрец! Если Бог тебе дал напрокат
Музыкантшу, вино, ручеек и закат -
Не выращивай в сердце безумных желаний:
Если все это есть — ты безмерно богат!
Вот я сижу сейчас в Москве и завидую Вам: Вы увидите, как вечером на побережье Большой Ялты утомленное солнце отразится во множестве экзотичных ресторанчиков. Сходите туда с приятным спутником (спутницей), и пусть Ваш роман будет пьянящим, восхитительным и немного горьким, как послевкусие массандровского хереса...
О Массандровских винам и о том, как их правильно выбирать, можно прочитать также в " Лучшем отчете о Ялте-2000"
| Лучшему специалисту в области IT, которого я когда-либо видел, замечательному философу, моему другу А.К. посвящается. |
Дорогой читатель! Если досадные мелочи жизни приняли в твоем усталом сознании вселенский масштаб и кажется, что жизнь теперь потеряла всякий смысл — поезжай в Крым! Конечно, ты вытянешь козырную карту, попав в Крым летом. Но послушай, что ты можешь увидеть в Крыму в конце октября.
***
Конечно, ты привезешь в Крым свои невзгоды. Ты привезешь нетленный в твоей памяти образ начальника, который и здесь, из твоей собственной памяти, достанет тебя. Ты вновь и вновь будешь вспоминать, как с тобой поступил близкий человек. Беда в том, что он поступает так уже долго — каждый раз, когда ты вспоминаешь об этом.
Ты включишь телевизор, чтоб он развлек и утешил. Но извини, дружище, TV
сейчас не до тебя. Выборы вот-вот. Диктор слащавым голосом произнесет (на полном
серьезе): «И тысячи севастопольцев искали утешения в теплом взгляде ясных
голубых глаз Президента». Смешно, не правда ли? Ты выключишь телевизор — даже
для нашего вещания это чересчур.
Ты будешь выбирать — выпить ли? или сочинить что-то на компьютере.
Но вдруг ты, приехавший с севера, почувствуешь, что стало как-то необычно хорошо. Но что — поймешь, взглянув в окно. А там все тонет в солнечном свете. На севере так никогда не бывает. Там бывают просто солнечные дни.
И тебе станет не по себе — зачем же сидеть в комнате, когда солнце так настойчиво зовет на прогулку.
И вот ты идешь по солнечному городу. Ты идешь по районам, выстроенным в итальянском стиле, с колоннами, с красивыми балкончиками.
— А какие эти дома внутри? — спросишь ты.
Слушай, не перебивай ты меня! Тебе какое дело? Ты что, задался целью стать несчастным? Ты идешь по красивой, увитой плющом улице. Мимо проехала машина. Милицейская. Да ты не бойся — это же не Москва. Кстати, обрати внимание. Она проехала, и запахло бензином. Вот запах развеялся. И ты опять вдыхаешь аромат южного города. Опять же — это не Москва. Вот ты поднялся на Малахов Курган. Идешь по каштановой аллее. Навстречу — четверо молодых девчонок в военно-морской форме. Наверное, старшеклассницы, которые по старой и не забытой традиции стоят в почетном карауле Вы поравнялись с ней, и ближняя к тебе вдруг командует: «Равнение на-ЛЕВО!». Ты, сам не зная почему, поворачиваешься налево и принимаешь строевую стойку. Отдавшая команду подходит к тебе и, подражая кому-то (отцу? Брату?) строго спросит: «Почему честь не отдаете, товарищ матрос?».
Сначала тебе, зараженному столичным педантизмом, захочется «вступить в пререкания с начальником патруля». Ну, во-первых, ты стоишь на учете в сухопутных войсках, а не в ВМФ, к тому же ты офицер. Ну и, наконец, у тебя нет головного убора, без которого честь отдается принятием строевой стойки.
Но тебе что-то не захочется говорить всего этого. Ты скажешь просто: «Виноват, Ваше высокоблагородие! А Вы почему мне честь не отдаете?».
Они фыркнут, рассмеются и пойдут, смеясь, своей дорогой. А ты продолжишь свой путь. Ты потом встретишься с ней на Большой Морской (город маленький) в сопровождении изящного молодого человека. И ты, и она не сдержите улыбки. Ты услышишь, как на пояснит ему свою улыбку: «Я позавчера ему честь не отдала». «Наверное, правильно!»,— задумчиво ответит ее спутник. Понимал бы чего… Ну да ладно.
Ты продолжаешь свой путь. С высоты кургана ты смотришь на город, уступающий у горизонта место ярко-синему морю. Старые здания, корабли радуют взгляд. И вдруг понимаешь, что счастлив. Просто понимаешь, и все. Сначала как-то не верится, и ты вспоминаешь: «Нет-нет, у меня какие-то невзгоды!». Но вспоминается какая-то ерунда.
| Мне снится сон, короткий сон длиною в жизнь Земля в огнях, Земля в цветах, Земля в тиши… Спасибо, жизнь, за праздник твой — Короткое свидание с Землей… © В.Асмолов |
| — … Но знайте, что Вам необходимо вера.
Иначе Вы не справитесь. Если вы будете сомневаться, они одолеют вас. — Они? — Вы говорите, что в доме есть женщина. — Миссис Бейлок… Старик кивнул, будто вспомнив что-то. — Ее настоящее имя Баалок. Это регент дьявола. Она костьми ляжет, чтобы не дать вам свершить задуманное. |
|
| Д.Зельцер «Знамение» |
Во все века шла борьба. Борьба Света и Тьмы. Властитель этих царств наделяют своих офицеров могуществом, которое спасает их от грозных противников. Битва эта невидима простым существам, простым смертным, обуреваемыми привычными для человечества страстями. И да не введет тебя, дорогой читатель, в обман глупая игра этих мелких существ, объявляющих себя пророками этих великих начал. Многим хотелось верить, что именно они глашатаи Великой Силы. Но они — глашатаи лишь испражнений слабого ума.
Но Великая Битва идет. Наиболее одаренные чувствуют ее, и пытаются познать, забыв предупреждение Экклезиаста — «Во многом познании много скорби…».
И ими поручают заняться. И они сталкиваются с теми, кому доверена часть Силы.
И когда видится, что спасения нет, что бороться нет возможности, нельзя отчаиваться. Вам необходима вера. Если вы будете сомневаться, они одолеют вас.
Но что такое вера? Откровенно говоря, я слаб объяснить это. Я знаю одно. Я знаю, что это не объясняется.
И рассказ мой о том, как быть, когда, казалось бы, все кончено.
Тебя спасет Святое Место. Что такое Святость? Это недоступно моему человеческому уму.
Но когда я вижу вдали старинные башни Балаклавы, мне хочется идти к ним, идти пешком, видя их на горизонте. Я иду. Иду в предчувствии Помощи.
Я иду по набережной. Дома, выходящие на нее, построены в итальянском стиле. Становится тепло на душе.
Но вот набережная позади. Я поворачиваю к холму, чтоб подняться на него. Вот и тропинка. Я решаю бежать. Бегом взобраться к генуэзским башням. О. Это непросто. Вот я и упал у второй башни. Отдышаться —и снова вверх. Ощущение подъема охватывает все мое существо, когда я, наконец, на вершине холма.
Чайки летают на этой высоте. Хочется полететь вместе с ними. Ветер, великий океан. И я — один на холме. Величественный пейзаж. Дикие скалы. Морской горизонт. Пасмурно.
Но над горизонтом — солнечная полоса. Там светло. И полоска солнца приближается к берегу.
Я вернулся на набережную. Нанял лодку, которая вывозит меня в открытое мое. И я плыву, слыша всплески волн, к этой полоске солнца.
И вот вода вокруг меня искрится. Я вижу вокруг себя прекрасный, исполненный счастьем мир. И я просто знаю — я спасен!
Солнце давно опустилось за мыс Фиолент. Я вновь наполнил свой бокал…
Севастополь, 1999
Поздний вечер в Сорренто
Нас погодой не балует...
- вдруг запел допотопный хриплый динамик. И действительность уступила место
воспоминаниям о Балаклаве. В этом городке настолько сохранился итальянский дух
от средневековых переселенцев из Генуи, что я так и представляю себе Италию —
Балаклавская бухта, горы вокруг, виноградники, море солнца...
Сейчас принято ждать от отдыха какого-то тупого ленивого удовольствия —
удовольствия бегемота, уютно устроившегося в теплой грязевой ванне. Поэтому Крым
«не котируется» — там нет сервиса.
А я не настолько стар, чтоб зависеть от такой ерунды. И встав в 4-30, чтоб
увидеть рождение нового летнего дня, я выхожу из дома, чтоб проделать
10-километровый путь до Балаклавы пешком.
Я иду по Крымской степи. Попробуйте — Вам тоже доставит удовольствие утренняя прогулка под звук цикад в окружении аромата полыни. Иду мимо дачных домиков. В недоумении останавливаюсь: ракетные установки на даче??? Ах да... Просто я подзабыл, что мичманы служат, пока руки носят :) Наверное, там хранится вода (ведь действительно удобная емкость). А в Пентагоне, наверное, эта дачка особо отмечена...
Сапун-гора... Улыбнувшись старому ресторану «Лесной» (первый кабак, который я посетил. Мне было 12 лет. Проезжая мимо на велосипеде, я вспомнил, что обладаю несметной суммой в 1 руб. 03 коп. (я мерил все школьным обедом, который стоил 40 коп.), и зашел подкрепиться. Теперь-то я понимаю, что подкрепился я за счет улыбчивой официантки. Надеюсь, ты счастлива, добрая женщина.), я иду по аллее боевой техники.
Не мне рассуждать о той войне. Я и не буду. Но слушать экскурсии про штурм Сапун-горы в 1944 я никогда не мог. Я просто иду мимо техники — советской и немецкой (кстати, много ли мемориалов, где можно увидеть немецкие пушки?), и радуюсь, что живу.
Я спустился к Балаклавскому кольцу. Иду мимо «шайбы» (так окрестили ресторан «Солнышко»), мимо виноградников. Немного жаль, что виноград еще не созрел. Впереди вижу развалины крепости Чомбало, стоящие над балаклавской бухтой. Именно к этой бухте и лежит мой путь.
Железнодорожный переезд. Чебуречная. Есть чебуреки? Ну естественно, нет. В течение 12 лет я по традиции задаю этот вопрос, идя мимо этого заведения. Это, видимо, рок: я столько слышу восторженных отзывов о продукции этой чебуречной.
Я иду по улочке, одна сторона которой примыкает к холму. Склон уходит высоко вверх, и невысокая трава не везде скрывает серый камень. А справа — ряды домиков. Построены они во времена Сталина. Но удивительно, как был прочувствован дух этого места — домики сделаны в итальянском стиле и завиты плющом (прямоугольные коробки стали строить позже). Ну, смейтесь, но мне все равно вспоминается средневековая Италия.
Ну вот наконец и бухта. Я иду к лодкам. У низенького причала стоит всего одна моторка, и явно нездешняя красивая девушка тщетно пытается договориться с лодочником о скидке. Лодочник — существо в запредельно заляпанной брезентовой куртке с грязными щупальцами вместо рук — готов скорее сдохнуть, чем уступить 1 гривну.
Ее выручило мое появление: ведь теперь цена делится на 2. «Пять гривен — без
экскурсии, десять — с экскурсией».
Когда речь зашла об экскурсии, я наконец заинтересовался физиономией лодочника,
скрытой в тени капюшона. Результатом осмотра я остался недоволен, поэтому
предложил было без экскурсии. Но моя неожиданная спутница запротестовала: «Мне
нужна экскурсия». Обратясь ко мне, добавила: «Я потом объясню!»
Она стала залезать в лодку. Лодочник учтиво протянул свой правый щупалец, что ее заметно смутило. Я решил изобразить джентльмена (знаете, у меня иногда получается). С моей помощью она вскарабкалась в лодку.
- Спасибо!
- Не за что — я не из тех, кто помогает только красивым женщинам — галантно
ответил я.
- А что, красивые не разрешают?
Ответный удар был неплох. Я оценил и поэтому примирительно заметил:
Ну почему же — вот Вы ж разрешили...
Мы подплывали к устью Балаклавской бухты... У меня немного захватило дух — я хорошо помню время, когда эта местность была страшно секретной. Военные облюбовали эту бухту потому, что ее совсем не видно с моря. Поэтому там была база подлодок, которые, проходя это изогнутое устье, заплывали в ангары, вырубленные в горе, что делало их неуязвимыми для неядерной атаки. И о том, что бы прокатиться по бухте на лодке, могли мечтать только родные и близкие больших офицеров. Теперь украинские активисты водят туристов по опустевшим ангарам, показывая, «Як усе було погано».
Моя спутница напомнила об экскурсии. Оная началась незамедлительно: «Вон оттуда» — щупалец изогнулся в направлении высокой скалы — " хотели выкинуть Офигению".
Мы замолчали, обдумывая сказанное. Меня вдруг осенила догадка: "Может, Ифигению?"
- Вот я и говорю... По легенде Гомера, здесь собрались цари Греции, чтоб обсудить войну с Троей. У одного из них троянец Парис увел жену, а он эту беду разнюхал и решил устроить разбор. Поднял всю Грецию, они здесь и собрались. А у них был мужик. Не царь, но все равно в авторитете — Калхас. Ему, типа, Артемида (богиня охоты) намекнула, что ей нужна Офигения. Вот он и сказал — мол, надо ее вон с той горы скинуть. А это была дочь самого крутого царя...
Я почти не слушал легенду, которая в изложении лодочника больше походила на историю криминальной разборки. Как «Артемида всех приколола», спася Ифигению. Я любовался морским обрывистым берегом, круто обрывающимся в море. Наверное, здесь когда-то был вулкан: видно, что лава слой за стоем образовывал этот обрыв.
Мы проехали мимо «шайтана» — пляжа, до которого можно добраться или на лодке, или, рискуя жизнью, но лестнице, напоминающей пожарную. Впереди был «ближний пляж» — так его называют.
... Лодка врезалась в береговую гальку. Мы сошли на «ближний пляж».
— Ну, до свидания...
— Погодите! Вы обещали расказать, зачем Вам понадобилась эта экскурсия!
— Я просто собираю местные приколы. Так, для себя... Это, наверное,
неинтересно...
— Безумно интересно!
...Наступил вечер. Мы возвращались по тропе над морем. У одной из башен Чомбало она остановилась и обернулась ко мне...
— Ладно, @#$%уй отсюда! — майор отчаялся дозвониться до ЦАБа.
Балаклава растаяла... Я не знаю ничего поэтичней заката в Крыму. И ничего
прозаичней отделения милиции. Поэтому был слегка подавлен прозой, пришедшей на
смену недавним воспоминаниям.
Я вышел из отделения. На прощание дежурный рассказал, где сейчас облавы, чтоб я
шел осторожней. Я шел по мокрой улице, радуясь, что дома есть бутылочка
крымского вина...
Мы с любовью прощаемся, наша песня допета
И над нами склоняется поздний вечер в Сорренто...
— … Вы самая поганая фирма — голос в трубке захлебывался, пытаясь подобрать самые обидные выражения,— а Вы лично… Вы…Вы… Аферист — вот Вы кто…
Я положил трубку: это было уже слишком. Я, как мог, старался улучшить обслуживание покупателей магазином, директором которого оказался неожиданно для себя. Как мог. Как уж умел…
Телефон снова зазвонил. Звонок внутренний. Я поднял трубку, надеясь, что это не босс. Но ожившая трубка развеяла мои надежды.
— Вы принесли счет на оплату, приписав, что это за апрель. Но датирован счет 26 января. Счет выставлен не на нашу компанию. Но и это не все. Реквизиты, по которым мы должны оплатить этот счет, не читаются. Вы что подсунули мне на подпись???
Слушая босса, я вдруг понял, как я устал. И как замотался. Поэтому неудивительно, что разговор кончился тем, что я выпросил отпуск в Крым.
Почему в Крым? Потому что этот уголок Земли не потерял своего очарования даже сейчас.
Но увы. Чтоб увидеть тот Крым, который я когда-то так сильно полюбил, нужен не самолет, а машина времени. Начав свое крымское турне с любимой бухты Ласпи, я сбежал оттуда через час после приезда. 20 лет назад отец говорил мне, когда мы гуляли по Ласпи: «Смотри, запоминай — ты больше этого не увидишь». И вот Ласпи больше нет.
Я приехал в Балаклаву и увидел большой катер «Сатурн», который теперь ходит на «ближний». Так местные жители называют пляж к востоку от Балаклавы. Я не поехал туда – и так ясно, что «ближнего» больше нет. Поэтому я поехал купаться на «шайтан» — пляж под крепостью Чембало, на который попасть можно или на лодке, или спустившись по лестнице (чего очень не рекомендую делать после «принятия на грудь»). И все же… шайтан гораздо прекрасней издали, чем вблизи.
Остановим горестные раздумья. Потому что я все равно люблю Крым. Даже таким, в какой его превратил советский народ. И еще остаются места, приятные мне, но нелюбимые туристами. Например, холм на Северной стороне Севастополя, увенчанный православным храмом пирамидальной формы.
Чтоб добраться до Северной, надо пересечь бухту на катере. Всего 25 минут запаха пота, духоты и толкотни – и я выхожу и катера на площадь Захарова. Это – транспортная столица Северной стороны. Отсюда отходят автобусы и маршрутки в Голландию (для непосвященных поясню: Голландия – это название поселка на Северной, где расположено военно-морское училище), Учкуевку, Любимовку, Качу, Андреевку, Бахчисарай.
Но я предпочитаю пройтись пешком. Я поднимаюсь в гору – к кинотеатру «Моряк», хмыкаю, читая его новинки: фильм «9/2 недель» уже добрался до кинопроката Северной. И сворачиваю на спуск, ведуший меня к цели моего путешествия.
Есть поселения, о которых так и хочется сказать: «забытые Богом». Район, по которому я иду — из их числа. Разваливающиеся дома, зияющий дырами асфальт на дороге, убогие магазины (помните окраинные гастрономы советской эпохи? Представтье их старыми и запущенными – и перед вами магазины Северной). В таких поселениях есть что-то, успокаивающее случайного прохожего (но убивающее их жителя).
Но вот наконец и Братское кладбище. Я просто не сказал сразу, что этот холм — Братское кладбище времен первой обороны Севастополя. По аллее я поднимаюсь наверх, к храму.
Я поднимаюсь на вершину холма, не встретив ни одного человека. Любуюсь величественной пирамидой храма (увы, закрытого — он не всегда бывает открыт). Рядом с храмом, терраса, с которой открывается вид на Севастополь. И становится как-то легко на душе — от вида города, моря, степи. Как ни странно, я очень люблю крымскую степь. Столько радости мне приносят такие прогулки!
Многого, как Вы понимаете, я не могу описать словами. Поэтому продолжу рассказ с момента, когда я уже уходил с пляжа «Учкуевка».
Что тут говорить! Купался, гонял на водном мотоцикле (недешевое удовольствие, но очень рекомендую!), пил вино чернее ночи, напрашивался играть в волейбол с девушками (увы, неудачно), поедал фрукты. Какая прелесть настоящие фрукты! Это то, о чем я весь год мечтаю в Москве. В городе, где люди искренне верят, что едят настоящий виноград, настоящие персики… Что с ними делают торговцы, мне знать не дано. Но дорогие москвичи! Купите в Любимовке или Учкуевке виноград — и Вы будете весь год бойкотировать московских торговцев солнечной гроздью.
Я сидел уже в летнем кафе неподалеку от пляжа. Пил мадеру. «Аферист!» — услышал я вдруг. Я вздрогнул. «Узнали!» — подумал я почему-то.
Обернувшись, был приятно поражен: этот упрек адресован не мне. Двое не очень опрятных мужчин и не очень опрятная женщина клеймили так своего товарища. Подавленного справедливым обвинением.
— Но у меня правда нет двух рублей, — оправдывался он.
— Но ты же гарантику давал! — возмутилась женщина.
— Так ты давал гарантику ?! — взорвался один из мужчин
Троица ждала ответа. Когда тянуть время уже не стало возможным, обдиняемый выдохнул: «Ну давал!». В воздухе повисло негодование.
Я был уже пьян. И меня вдруг потянуло на добрые дела (знающие меня ни за что в это не поверят. Но ты, читатель, верь!).
Я подошел к этой компании и заявил, что на самом деле гарантику на два рубля дал ему я, и он под мою гарантику дал свою гарантику. Испугавшись запутаться в этих гарантиках, я поспешно положил на стол 2 гривны и ретировался.
Допивал я в своем любимом кафе «На рейде», что на территории спортивного комплекса КЧФ. Классная кафешка — вид на бухту, на самом берегу, оркестр не воспевает Владимирский централ, что само по себе редко приятно. Кафешка называется так потому, что стоит на месте, откуда начинался пловучий мост через бухту, уничтоженный в 1855 году. Я пришел туда один. Откуда у меня образовалась кампания и как получилось, что я проснулся на пляже «Хрустальный» — не помню…
На следующий день мне позвонил подчиненный: «Звонил какой-то клиент, извинялся — ему еще твой предшественник выслал заказ, а почта ему извещения не посылала. Он мучается, что называл тебя аферистом и извинялся.»
— Сильно извинялся?
— Ну вот как у тебя в разговоре «бл..ь», так у него «Извините Бога ради!»…
Близилась полночь. И хоть московская ночь лишена очарования, присущего крымской, я все равно, вопреки очевидности, мечтал, что она станет счастливой для меня. Ресторан работает круглосуточно, и горечь страшного слова еще по крайней мере впереди. Лето прекрасно даже в Москве, а водопад в элитном ресторанчике создавал иллюзию моей покинутой родины.
Занавес нашей тет-а-тетки распахнулся, и в нее просунулся официант: «Фирменный салат! Приятного аппетита!». Я повернулся к спутнице: «Для тебя, для тебя, для тебя!».
«Спасибо, мой хороший!», — отозвалась она.
Мой хороший… Это конец. Это опять она. Непобедимая, бессмысленная и беспощадная — московская дружба. Я проиграл. Теперь надо собрать в кулак остатки мужества. Проиграть тяжело, но достойно…
Взгляд упал на графин с коньяком. Живительная влага. Она смягчит горечь удара, который мне предстоит сейчас держать. Есть мужчины, которые от такого удара давят на жалость. И знаете, чью? Москвичек! Неужели Вам не смешно? Во всяком случае, я презираю таких мужчин. Но собираю все имеющиеся силы, чтоб сейчас не быть таким самому. Ни слова жалобы я не пророню. Надо уметь проигрывать.
… Её рука вдруг легла на мою. Я взглянул на нее. Её взгляд звал, манил, обещал. За двенадцать лет жизни в Москве я так и не смог привыкнуть, что это ничего не значит. И попросил себя: ну пожалуйста, прекрати эту пытку — пусть наступит момент истины. Но я ждал этого момента… и боялся его.
— Дай попробовать твой салат! — попросила она. Я протянул руку и взял с противоположного конца стола завернутую в салфетку вилку.
— Я бы могла попробовать и с твоей вилки! — томно произнесла она.
Это уже невыносимо. Тянуть больше нельзя. Соберись, черт тебя побери, и взгляни судьбе в лицо: это дружба. Московская дружба. Ты проиграл. Твои надежды, её молчаливые обещания — всё говно! Прекрати ж наконец эту мастурбацию, умей проигрывать! Итак…
— Послушай! — произнес я. Мне не нужно что-то изображать, я искренен, как никогда — Нам не стоит сейчас прерывать эту ночь!
— Ты пьян! — робко предположила она, понимая, к чему я клоню. Мне не дано знать, зачем ей моя рука, но я не должен останавливаться. Я устал от бессонных ночей. Вперед!
— Я почти не пил, и ты это знаешь! Не пил потому, что мечтал о тебе. Поедем в нашу ночь, а? Скажи — какой вид ты хочешь увидеть из окна? Кремль? Лужники? Якиманку?
Её лицо окаменело. Это хорошо: сейчас она огласит приговор. И станет легче — колебания и сомнения останутся позади.
— Давай договоримся раз и навсегда, — отчеканила она — мы можем быть только друзьями!
Ну вот и все. А ты боялся… Вот и все. Гора с плеч.
Я вновь наполнил бокалы: свой коньяком, её — шампанским. Пусть пьет пенистый напиток победительницы! И в ее честь я произнесу тост:
— За нашу дружбу! Настоящую и истинную! Когда для того, чтобы понимать друг друга, не нужно слов, не нужно встреч! Дружба душ, которой не нужны встречи и слова — что может быть прекраснее?
— Ты… не хочешь общаться???
— Зачем? Ведь истинная дружба не нуждается в общении!… — я паясничал, скрывая свою обиду — и вот сейчас я провожу тебя до такси. Это же так романтично! И буду глядеть тебе вслед, лелея мысль, что никогда больше не увижу тебя…
Я проснулся в 9-00. Через час начинается рабочий день. Боже мой, зачем же я так напился? Я проводил ее до такси, наслушавшись при этом пророчеств вечного одиночества (сговорились они все, что ли?). Потом взял машину и поехал домой. Купил по пути бутылку коньяка. Но… как болит голова!
Коньяк — коварный собеседник. Сначала кажется, что на дне рюмки ответ на вопрос: зачем ей (и тысячам остальных) это нужно? Но одной рюмки оказывается мало, и когда чувствуешь, что истина открывается тебе — ты падаешь, сраженный мертвым сном.
Черт! Это будет продолжаться много месяцев, я же себя знаю. Я буду вспоминать гнилые базары на тему, как ей меня не хватает, как я ей нужен и вообще — какой я дурак. Что я, оказывается, разбрасываюсь людьми, которые ко мне хорошо относятся. Я буду терзаться этим долго, если…
Если не поеду в Крым. Надо набрать на Ворде заявление боссу. Сказано — сделано. Теперь подсунуть его секретарю. Теперь — ждем результата.
Звонок. Внутренний. Я снимаю трубку. Босс категоричен: «Перепишите заявление: это все-таки официальный документ!».
Боже мой! Что ж я там такого написал? Как трудно думать сейчас! Пытаюсь выяснить, что не понравилось.
— Лирику из документа уберите!
О нет! Неужели я написал что-то про эту дуру… Это все коньяк! Но… я ж документ официальный пытался составить, а опыт у меня в этом такой, что еще и не с такого похмелья расположу блоки документа согласно ЕГСД. Храбро интересуюсь, что имеет ввиду начальство.
— «Надежность программы повышена до уровня, когда неделя моего отсутствия никак не скажется…» — эти романтические грёзы оставьте для внутренней отчетности!
А, вот он про что! Я запоздало радуюсь: раз переписать — значит завтра еду. Урррра!
Я проснулся от яркого солнца. Казалось, вся комната залита им.
Трудно описать ощущение, которое овладевает приехавшим с севера, когда он выходит поздним утром на улицу в Севастополе. Особенно летом. Если все-таки попытаться облечь его в слова, то это звучало бы так: хочется жить! Хочется радоваться! Хочется любить!
Но я же с севера приехал. Поэтому не верю этому ощущению: вспоминаю, почему я не могу радоваться. Во, вспомнил! Эта дура…
Чтоб сбросить с себя эту муть, я решил пойти пешком в Балаклаву. Это около 7 километров от той окраины, где я поселился. Мой путь пройдет через поселок Дергачи, потом Сапун-гора, после спуска с горы пройти через виноградники — и я в Балаклаве.
Я иду вдоль дороги, по которой иногда проезжают машины, после которых остается и постепенно выветривается запах бензина. Вы ощущали когда-нибудь внезапно запах бензина в Москве? Нет. Догадываетесь, почему?
Солнце указывает мне путь – к Сапун-горе. Это как-то проникает в душу и греет ее: я иду к солнцу. Поют цикады. Из-под ног прыгнул кузнечик и полетел. «Краснопёр» — неожиданно для себя подумал я. И рассмеялся.
Дело в том, что в детстве мы ловили кузнечиков. И заметили, что крылья у них бывают красные и синие. Соответственно все кузнечики были поделены на два вида: «краснопёры» и «синепёры».
Вот и Сапун-гора. Ресторан «Лесной» (бывш. «Сапун-гора»). Я иду на летнюю площадку. Иллюзий у меня нет: я знаю, что шашлычники тут аховые, но приятно посидеть за деревянным столом… Простите, столом его можно назвать лишь условно. Это огромный пенек высотой со стол, вокруг которого стоят пеньки поменьше – стулья… Да, так вот: приятно посидеть за деревянным столом, чувствуя запах дыма из мангала, и есть… хм, шашлык (бывает и хуже прожаренный!), запивая его пивом. И смотреть на долину внизу.
Я всегда прохожусь по пивку, прежде чем идти на Сапун-гору. Этот монумент —как крик ужаса. Памятник человеческому безумию. Бушевал май, цвели маки, дул ветер из балаклавской бухты — Крым звал их всех жить, чтоб купаться в море, любить женщин (нет, ну какая все-таки дура, а!), да пить водку, в конце концов! Но им было время умирать.
Ладно, извините. Не буду больше. Но даже диорама «Штурм Сапун-горы» иллюстрирует, какой это был бездонный, черный ужас.
Я начинаю спуск в долину. По лестнице спускаюсь к немецким пушкам. А там теперь мемориал, блин…
Надеюсь, маразм, который я увидел летом 2001 года, исчез, как страшный сон. Слышал я краем уха (от Mc в чате), что это все якобы для какого-то театрализованного действа.
«Воссозданы» линии обороны немцев. При первом взгляде на эту фортификацию становится понятно, кто ее проектировал: штандартенфюрер СС фон Штирлиц. Именно он придумал выложить заднюю сторону окопа крупным щебнем: даже если советский солдат промахнется, пуля настигнет супостата сзади, ударив рикошетом. Он же выкрасил огневые точки в черный цвет: чтоб легче было пристреливать пушки. И он же придумал выстроить блиндаж из хилых бревен (дверью, ессно, в сторону наступающей Красной Армии). Внутри блиндажа, как Вы понимаете, валяются бутылки и.. (извините!).
Отплевавшись, я спускаюсь с Сапун-горы. От меня прыгнул и поскакал заяц. На деревце сидит белка. Я был потрясен: как вы выжили в этом мертвом городе? Ах, да, это ж Крым… Я все еще чувствую себя в Москве, где для газонов привозят рулоны земли с травой и раскатывают, как ковёр).
Солнце палит уже немилосердно. Я шел через виноградники, видя перед собой два холма, на одном из которых высятся развалины крепости Чембало. Там я смогу искупаться в море.
Все эмоции уступили место желанию упасть в море. Над дорогой – марево зноя, асфальт размягчился. Вот почему я иду виноградником: хоть земля не раскалена. Пить хочется уже безумно. Стараюсь отвлечься от жажды всякими мыслями. Ну вот какая дура, а! Ой, да пошла она, сейчас бы кваску… Нет, ну какой идиот придумал искать в Балаклаве золото??? Открыл же запасы, правда «только для промышленных способов добычи». То есть нет его там ни фига, а цена всего $10/грамм на рынке… Вот лучше бы источники тут нашли, чтоб можно было попить…
Я уже иду по Балаклаве. Я бы обливался уже потом, но даже пот испаряется от такого палящего солнца. Я иду по улице Крестовского. Уже в ветре чувствуется прохлада.
Я захожу в гастроном. Вижу реликтовую установку для продажи газированной воды. Антиквариат. Ну помните, когда из сифона наливают газировку, а потом из цилиндра стеклянного с краником внизу наливают сироп?
Упоенный газировкой, я продолжил путь на автобусе, который довез меня до набережной. Я решил отметить прибытие крымским вином, для чего направился в кафе «Татьянин мыс», которое стоит прямо на берегу. Я тянул мадеру, динамик пел «а кто-то все это однажды назвал се ля ви…». Но уже не грустилось. Я снова здесь. И сейчас поеду на лодочке на ближний пляж.
Моторка вывозила меня из бухты в открытое море. Я видел остатки флота, руины его сооружений. И все равно вспоминалась песня «Любэ»: а мы вернемся, мы, конечно, доплывем…
Вот оно, море. Пошел я купаться!
Какой кайф, а!
Упоенный морем, прохладой, видом гор, мадерой и пивом, я лениво наблюдал за происходящим вокруг. Мое внимание привлек мальчуган лет пяти. Он сосредоточенно чем-то занимался. Через некоторое время я понял: ловит кого-то. Его движения выдавали некоторую флегматичность: не очень усердно он ловил. Наконец он поймал краба сантиметра полтора шириной. Несколько оживившись, он направился к своей ровеснице: «А я краба словил!». Та посмотрела и брезгливо поморщилась: «Маленький!». И прошла мимо. Карапуз остался стоять, смотря на свою добычу. На его лице отразилось сначала удивление, потом задумчивость. Думал он недолго, после чего подошел к другой девочке:
— А я краба словил!
— Покажь!
Некоторое время они рассматривали краба. Потом мальчик подал идею пойти посмотреть камешки. И они вместе ушли. Уходя, карапуз выкинул краба в море: краб сделал свое дело, краб может уходить.
Мне стало стыдно. Я, называющий себя иногда старым крабом, почувствовал себя глупее этого карапузика. И решил исправиться. Вот только пиво допью — и исправлюсь!
… А тот краб, наверное, уже большой. Наверное, рассказывает свои, как когда он был пацаном, его сапиенсы чисто замели, но он ушел. И разводит клешни в стороны: ша!
* * *
Солнце садилось в море, наступала крымская ночь. Я сидел в кафе, допивал чашку кофе.
«Для очаровательной пары звучит эта песня» — возгласил маэстро. Я с изумлением оглядел пустое кафе.
— Поют для нас! — снисходительно пояснила мне моя спутница…
А кто-то все это однажды назвал се ля ви…
Второй вариант
или Последний блиндаж на юг-2
Часть первая. Москва, ВВЦ
Слякоть.
Из-за нее мне и не нравится зима в Москве. Устаёшь месить и месить ботинками
коричневую жижу...
Я бы и не замечал её, как не замечаю всегда, но день начался неудачно:
дегустационный зал у совхозного входа на ВВЦ закрыт без объяснения причин. Я
сунулся было в «Чашу Хайама» — но там все столики заняты, да ещё и очередь
стоит. Что делать — пошел в «кафе» (шатёр из клеёнки на улице), заказал «Смирновскую»,
вот сижу и сомневаюсь, что пойло, которое я уже 20 минут не могу проглотить —
прославленная смирновская водка.
Замурлыкал мобильный телефон. Кому это я понадобился в воскресенье? Вытаскиваю
мобил, мечтая, что это не заказчик, который любит в моё отсутствие изменить
правильный скрипт на ошибочный (он называет это «практическое изучения языка
программирования»), а потом по сотовому выяснять у меня, где он опять ошибся.
Смотрю на табло. Блин, лучше бы это был заказчик. А сейчас всё будет в духе
мексиканских сериалов (то есть меня будут сейчас пилить тупым ножом). Обречённо
нажимаю кнопку и говорю без энтузиазма «Алло!»...
— Ты, наконец, объяснишь мне, что с тобой происходит?
Хороший вопрос, не правда ли? Хлопну еще рюмку пойла и отвечу:
— Я не хочу быть извращенцем!
Это я о дружбе.
— Ты опять пьян!
— Прими комплимент: без водки отношений с тобой не порвёшь! Вот и пью.
— Слушай, ну давай встретимся и всё обсудим?
Надо прерывать этот разговор. И хамить почему-то не хочется. Но есть один
приёмчик прервать этот разговор. Испытанный. Еще рюмочку пойла, и вдохновенно:
— Давай. Я сниму люкс в первоклассном отеле. Только ты и я. В ведёрке будет
прекрасное шампанское...
В трубке послышались гудки. Не, ну как я её шуганул, а? Ну не дружить же с ней в
самом деле!
В «кафе» зашла симпатичная дама. Она осмотрела «зал», и вдруг решительно
направилась ко мне.
Возможно, Ваш опыт говорит другое, но мой утверждает: если в московском кафе
(ресторане) к Вам подсаживается дама, это два варианта:
Любовь на коммерческой основе.
Об этом варианте я не хочу говорить.
Итак, ориентируемся на первый вариант. Надо сказать ей, что пропиваю последние
деньги.
Но как-то странно: я никогда не думал, что они орудуют в таких местах —уличное
кафе на ВВЦ.
— Разрешите? — вежливо, но как-то уверенно поинтересовалась дама.
— Почту за честь! — отозвался я и начал извиняться: —Я могу предложить Вам
только пародию на смирновскую водку, но ничего другого в этом фешенебельном
ресторане не подают.
— В Вашем угощении не нуждаюсь! — парировала незнакомка.
Ого! Первый вариант, похоже, отпадает. Второй? Не может быть! На всякий случай
акккуратно глянем на вход. Хм... Молодой крепкий паренёк у входа смотрит как
будто вдаль. Как будто курит, перед тем как зайти в приличное (ха-ха-ха!)
заведение. Хлопну-ка я ещё рюмочку —для храбрости.
— Что-то Вы пьете и пьете... Жизнь дала трещину? — участливо спросила
незнакомка.
— Да живу помаленьку! — ответил я и мягко поинтересовался: «А чем живёт
московская милиция?».
— Вас бережёт! — усмехнулась незнакомка.
С аллеи в сторону кафе свернула какая-то машина. Гляну аккуратно на нее...
Журавли, журавли,
Вам меня не спасти:
Чёрный ворон уже
Ждет меня у двери...
Попробую уйти — вдруг повезёт.
— Счастлив был с Вами познакомиться, но...
— Оставайтесь на месте! — отрубила она.
— Что Вы приуныли? — поинтересовалась она у меня через некоторое время — Вам
неприятно со мной?
— А я разве с Вами? — искренне удивился я. Она усмехнулась. Восстановилось
молчание.
Я хлопнул ещё рюмочку и задумался. И на меня вдруг нахлынули воспоминания. Я
вспомнил небольшой обрыв, с которого открывался изумительный вид на небольшую
бухту. Вы не увидите этого вида никогда: чтоб попасть туда, нужен не самолет, а
машина времени. Но представьте: можжевеловая роща заканчивается обрывом, под
которым серебрится от солнечных зайчиков гладь моря. И весь мир залит солнцем...
— Эй, Вы где? — вдруг услышал я. Чёртова реальность... ОМОН шарится по всему
кафе, проверяет какие-то бумаги у бармена...
— Вспомнил Родину — с пафосом ответил я.
— Живёте в Москве без регистрации?
Мент — и в юбке мент...
— Так точно! — отрапортовал я.
— Долго?
— Уже четыре дня.
— А если серьёзно? — участливо спросила незнакомка.
— Четырнадцать лет.
— Небось мечтаете жениться на москвичке? — хмыкнула она.
— Нет!!! — быстро ответил я.
— Даже на москвичке с квартирой? — развеселилась она.
— Если два этажа — я подумаю...
— Не помню в Москве двухэтажных домов...
— А я про квартиру. Бывают, знаете, двухэтажные.
— Ну и запросы у Вас...
— Не у меня.
Похоже, я разжёг её любопытство:
— А у кого же?
— Одного любителя Крыма. Жаль, не крыманьяка, хочу его перещеголять, но это
нелегко...
— Что ещё за любитель маньяков?
— Мы встретились в Крыму...
Часть вторая. Встреча в Крыму
...Мы встретились в Крыму. Хм, тогда мы ещё могли встретиться. Теперь он большой
человек. И тогда он был птицей высокого полёта, но еще не настолько высокого,
чтоб мы не могли встретиться. Истины ради —он недавно передал мне приглашение
встретиться. Но... Вы же знаете, насколько бессмысленны встречи со старым
приятелем, которого судьба вознесла высоко-высоко над Вами...
— Это точно! — хмыкнула моя собеседница
— Кстати, а кто он сейчас?
— Директор большой фабрики, я бы сказал, олигарх местного значения: эта
фабрика —градообразующее предприятие... Итак, мы встретились в Крыму.
Встреча произошла на залитой солнцем конечной остановке севастопольского
троллейбуса № 9. На скамеечке терпеливо ждали меня мой приятель и его подруга.
Её стройность и хрупкость резко контрастировала с его огромной и могучей
фигурой.
После того, как подруга и я были представлены друг другу, я осведомился, как им
Севастополь.
— Жуткая дыра! — дипломатично ответила подруга.
— Но зато тут классно, что есть водные мотициклы! —добавил мой приятель —Я вчера
гонял весь вечер!
Я всегда старался учиться у моего приятеля умению радоваться и во всём находить
хорошее.
— Прокатал кучу денег! — возмутилась подруга — притом, что ни фига не заработал
на отдых!
По лицу моего приятеля пробежала тень досады: мол, ну вот, опять начинается, но
почти сразу оно вновь сделалось безмятежным, и он ответил:
— Дорогая, ты забыла: я молодой учёный, готовлю научную работу...
— Но все равно тебе надо работать! Работать, как все, кто хочет добиться
успеха — до слёз, до рвоты...
— Ты с ума сошла: я ж на отдыхе! —лицо приятеля выражало искреннюю заботу о
самочувствии подруги. Подруга раздражённо замолчала. Через некоторое время
заявила: «Пойду билеты куплю, чтоб ты не скандалил, как вчера» и направилась к
будке.
— Зачем ты взял с собой эту злючку? — изумился я.
— Понимаешь... Банкет за её счёт: тратим её деньги.
— Но ты же... хм, не беден...
— Я зарабатываю деньги тяжело. А она их не зарабатывает вообще. Не, ну ты
слышал — «до рвоты»! Типа она тут изблевалась вся... Она берет бабло у папули,
который в свою очередь гребёт их в виде взяток. Он грабит народ, она его, а я
её! Я — Робин Гуд!
Помолчав, он добавил:
— Знаешь, как приятно веселиться на чужие деньги!
Увы, я не знаю этого. Поэтому перевёл разговор на другую тему:
— А о каком скандале она говорит?
— Я вчера требовал у кондуктора талон. В итоге выяснилось, что это был не
кондуктор. Это конечно, тема — собрать со всех пассажиров 30 копеек, но я ж не
лох. Я ему и говорю: талончик где? Он тупить начинает: я сейчас вернусь оттуда
(показывает на заднюю площадку). Я его вежливо беру за руку и вежливо спрашиваю:
а где Вы «там» его возьмете? Он, сука, вырвался и выскочил из троллейбуса...
Развёл меня на 60 копеек, падла!
Подошла с талончиками в руках подруга, вслед за ней подкатил и троллейбус. Мы
поехали к Центральному рынку, откуда отходил автобус на Форос (сейчас он оттуда
уже не отходит). По пути я рассказывал, куда мы едем — в Ласпи. Не удивляйся,
опытный читатель: восемь лет назад это место не было столь изуродовано
отдыхающими.
Мы вышли из троллейбуса. Мимо вещевого рынка мы шли к автостанции. Вниманию
нашей спутницы привлекла соломенная шляпка. Но она расстроилась, когда продавец
объявил цену: 22 гривни. Мой приятель вступился за неё:
— Ну уступи 10 гривень!
— Нет, что Вы! Не могу.
В моем приятеле погиб талантливый артист. Думаю, не стоит жалеть об этом:
посмотрите на судьбу талантливых росийских (ну и украинских) артистов — и Вы
согласитесь, что лучше быть фабрикантом. Но в тот день артист ненадолго
возродился.
— Что ты за гад такой? — выкрикнул мой приятель. Смотреть на него было страшно:
он стал красный как рак, ярость в нём клокотала...
До автостоянки подруга шла мрачная. Тень от шляпки, купленной за 17 гривень,
добавляла мрачности её лицу.
Часть третья. Ласпи
Через час мы уже вышли в Ласпи. Нас окружал сказочный вид: горы, море. Вы могли
видеть этот вид в самом первом советском фильме «Остров сокровищ» — где Джим
почему-то был девочкой, специализовавшейся на стукачестве. Я смотрел его, будучи
пионером, мотавшим смену в п/л «Ласпи». Я видел две горы Батилиман — одну в
реальности, другую — на экране «Зелёного театра» где крутили фильмы.
Мы пошли по дороге вниз, к Ласпинской бухте. Стоял неповторимый аромат крымского
леса. Сразу рядом с трассой стоит поселок из двух или трёх (странно, что не
помню точно...) двухэтажных домов. Напротив этих домов стоит несколько
памятников бензоколонке. И в одном из этих домов стоял магазин. Я предложил
зайти в него.
Зачем? Когда мне быо пять лет, мы впервые с отцом стояли палаткой в Ласпи. И я
ходил в этот магазин за продуктами. Странно, что такое прозаическое место имеет
для меня такой романтический ореол. Интересно, кто там сейчас. Захожу.
Или память врёт мне, или это та самая продавщица. На всякий случай, покупая
всякую еду, интересуюсь: «Давно ли Вы работаете здесь?»
— Как в 1974 приняла его, так и работаю. А что?
Ну как мне объяснить? И что говорить? Бормочу что-то невнятное и ухожу. Меня не
покидает странное ощущение, как будто побывал в далёком прошлом...
По утреннему холодку мы добрались до прибрежных скал. Те скалы, в которых,
будучи пионером, я прятался, чтобы искупаться.
«Отдыхая» в пионерском лагере, я выхлопотал себе справку, что мне нельзя
купаться. Поэтому, когда весь отряд шёл «купаться», я тайком уходил в эти скалы
и купался. Зачем так было нужно? Вы поймёте, если я объясню Вам, какое было
«купание» в п/л «Ласпи».
Часть отряда (10 человек, если я ничего не путаю) строилась у прибрежной полосы.
По свистку (а разве могло быть иначе?) все садились на попу и начинали дрыгать
ногами, нижняя часть которых уже попадает по воде. По второму свистку все бегом
бежали до ограничительной веревки (грубина в этом месте была почти до груди),
разворачивались и бежали обратно.
В это время я купался и был счастлив. Но надо было быть бдительным: местные
пацаны бегали и вылавливали таких, как я. Драка была бесперспективна: они были
много старше. Но я нашёл способ уходить от них. Я купался в значительном
отдалении от места, где оставлял одежду. Завидя этих уродов, я нырял и под водой
вдоль камней добирался до одежды. И уже с территории лагеря любовался, как они
меня ищут.
Как всё-таки прекрасно крымское море утром! Море тихое и хрустально-прозрачное.
Мы надели маски, ласты, просунули под лямку маски трубки и кинулись плавать. Как
классно плавать утром с маской вдоль литорали Чёрного моря! Вы увидите крабов,
стайки рыб. Видимость утром — примерно метров 15. Если Вы можете нырнуть на
такую глубину, то знаете захватывающие ощущение погружения...
Мы купались, загорали, хохотали, обсуждая смешные вещи из жизни научного мира. И
старались не обращать внимание на подругу — она гордо сидела одетой, с
презрением осматривая окружающий мир. «Она так отдыхает. Нам не
понять!» — объяснил он, когда мы плавали.
Пришло время еды (хотя дело не во времени — просто есть захотелось). Начали
готовить «стол» . Подруга накинулась на меня за то, что я выкинул в море яичную
скорлупу. Мол, из-за таких, как я, загрязняется природа...
В ответ я пригласил её посмотреть на то место, куда я выбросил скорлупу. Десяток
крабов радостно поедали её.
— Крабы едят скорлупу??? —изумилась она.
— Ну да. А вот те, кто оставляет скорлупу на берегу — действительно загрязняют
природу...
Когда мы заканчивали трапезу поеданием арбуза, появился такой мерзкий типаж
любителей природы, который я ненавижу. Ильф и Петров описывали особь этой
популяции: помните Васисуалия Лоханкина? И вот стайка васисуалиев лоханкиных
высыпала на побережье.
Один из них зацепил женскую особь той же породы, и они уселись на прибрежный
камень в пяти-семи метрах от нас и начали целоваться. Их голубиное счастье было
недолгим.
— Не спугните, ради Бога, тише: голуби целуются на крыше... — гнусаво запел мой
приятель. Особь мужеского пола обернулась к моему спутнику. Зря. Прямо в лик
влюбленного попала арбузная корка. Лицо моего приятеля излучало доброту и любовь
(артист вновь восстал из мёртвых). Они попробовали вновь целоваться (чем не
образ самоотверженной любви), но рядом с ними в воду шлёпнулась моя корка. Потом
моего приятеля... Опять моя...
— Нам теперь будет неприятно здесь купаться — возмутился один из стайка
васисуалиев.
— А Вы не купайтесь здесь! — тоном доброго учителя, предлагающего правильное
решение, ответил будущий директор фабрики.
Васисуалии угрожающе столпились против нас. Но их инстинкт самосохранения
победил: я не только на их, но даже на своём месте не стал бы по своей воле
меряться силой с моим приятелем (хотя однажды, когда мы... Ладно, не будем
отвлекаться: все равно же не подрались тогда...).
Они ушли, осыпав нас ругательствами.
Мой друг достал бутылку мадеры: «Хвалу и клевету приемли равнодушно...»
Часть последняя. Прощание с незнакомкой
— Я аж заслушалась — изумилась сама себе незнакомка — если б Вы не были хозяином
этого заведения, я бы отпустила Вас в благодарность за рассказ.
— Ловлю на слове — поспешно откликнулся я.
Моя собеседница вдруг насторожилась:
— Разве Вы не хозяин этого кафе?
— Нет, нет и только нет! — радостно затараторил я.
— Паспорт! — но в её тоне была обречённость. Изучив мой документ, она устало
осела в пластмассовом кресле.
— Вам, наверно, дали информацию, что хозяин кавказец, и моя внешность обманула
Вас? — сочувственно предположил я.
— Заткнись ты со своей иронией — резанула она.
Помолчав, я произнёс:
— Но слово милиционера твёрже алмаза!
Она усмехнулась и нажала что-то.
— Артур! Пропусти молодого человека! —она опять щёлкнула чем-то. Я встал,
шатаясь направился к выходу. У выхода обернулся, хотел помахать ей рукой, но,
раздумав, вышел на улицу. Я пошёл к «Чаше Хайама» — купить бутылочку крымского
вина...
(C) Reskator