Перед Вами проект
(черновой вариант) новой моей небольшой книжки-брошюры, которая сейчас находиться на стадии издания. Хотелось бы, чтобы Вы прочитали её и сообщили мне свои замечания и может дополнения, которые я внесу в окончательный вариант работы. Буду благодарен за любую помощь специалистов и рад сотрудничеству.Достопримечательные деревья Крыма и их охрана
Посвящается всем,
кому небезразлична судьба
крымского леса.
Предисловие автора
Деревья являются одним из замечательнейших творений Природы. Некоторые деревья выделяются среди своих собратьев своими размерами, возрастом, формой и тем самым представляют особый интерес для человека. Часто такие деревья становятся объектами религиозного поклонения, почитаются как свидетели важных исторических событий и известных людей, становятся объектом внимания художников, писателей, поэтов. Такие достопримечательные деревья прочно входят в культуру народа и становятся уже не только природными, но и важными историко-культурными объектами.
В данном очерке рассказывается о достопримечательных деревьях Крымского полуострова. Работа эта во многом новая и большинство читателей откроет здесь для себя достаточно новые факты. Надо сказать, что старые, многовековые деревья Крыма неоднократно привлекали к себе внимание ученых. В разное время им было посвящено несколько статей, а в 1967 году в Симферополе даже была издана брошюра “Достопримечательные деревья Крыма”. Её автор, профессор А. Л. Лыпа, с любовью описывает наиболее старые деревья полуострова, но, к сожалению, наибольшая часть брошюры посвящена деревьям Крымского Южнобережья, произрастающим в его садах и парках. Основная часть описанных профессором А.Л. Лыпой деревьев, - крымские интродуценты, в то время как о настоящих хозяевах Крымских гор приведены довольно скудные сведения. Данный же труд посвящен коренным деревьям-крымчанам, тем, чьи предки на протяжении многих столетий живут на этой благословенной земле.
Так же здесь впервые приводятся данные о деревьях, которые у разных народов полуострова, в разные времена удостоились религиозного почтения и поклонения. Такие деревья всегда существовали в Крыму и существуют здесь поныне. В советское время, когда вся государственная система была направлена против любых проявлений религиозных культов, вопрос о религиозном значении природной среды в жизни и культуре этноса даже не поднимался. Сейчас этот вопрос поднимать необходимо, поскольку поклонение объектам природы является частью культуры и самосознания многих крымских народов.
Кроме знакомства со священными деревьями, читатель познакомиться с деревьями-свидетелями (мемориальными деревьями), которые связаны с интересными личностями или важными историческими событиями крымской земли. Здесь Вы также узнаете о современном состоянии вековых, священных и мемориальных деревьев, прочитаете о том, как в настоящее время крымчане относятся к таким деревьям.
Важная часть представляемой на суд читателя работы – глава об истории, современном состоянии и перспективах охраны достопримечательных деревьев Крыма. Надеюсь, что, прочитав её, Вы встанете на сторону тех, кому действительно небезразлична судьба патриархов крымского леса. Очень хочется, чтобы этот очерк был прочитан работниками государственных и общественных природоохранных организаций, чтобы он стал еще одним толчком для настоящей, действенной охраны уникальных творений крымской Природы. Так же хочется, чтобы многочисленные крымские экскурсоводы нашли здесь не только факты для пополнения своих экскурсионных рассказов. Хочется, чтобы они поняли, что современные традиции бережного отношения к интереснейшим представителям древесной флоры Крыма в сознание гостей полуострова закладывают именно они. То же самое хочется посоветовать и школьным учителям, руководителям различных детских природоведческих коллективов, которые должны прививать любовь и уважение к старому дереву будущим крымчанам с самого раннего возраста.
Если та информация, которая представлена в данном очерке хоть немного поможет в святом деле охраны крымской Природы, если она послужит формированию экологической культуры хоть незначительной части крымчан, если она заставит задуматься о будущем нашей земли, то это будет лучшей наградой автору за его скромный труд.
Что такое достопримечательные деревья?
Несчастный, кто не понимает красоты деревьев!
Несчастный, кого не охватывает сладкое волнение
при виде такого удивительного исторического предмета
как старый дуб!
(Марсель Прево, 1916 год.)
Во всех уголках нашей планеты встречаются примечательные представители древесной флоры, приковывающие внимание к факту своего существования со стороны человека. Чаще всего, такого внимания заслуживают отличающиеся от своих собратьев изрядными размерами или же необычной формой деревья, возраст которых достигает несколько сотен лет. С древнейших времен люди восхищались такими деревьями и почитали их. Часто такое почтение основывалось на мистическом отношении к силам природы, и дерево становилось объектом религиозного поклонения.
С деревьями связан целый пласт народных культурных традиций. В мире существуют тысячи пословиц, поговорок и примет, касающихся отдельных примечательных деревьев. Многовековые деревья становятся объектами творчества художников, писателей, поэтов. Однако наиболее сильно вековые деревья влияют на духовно-эстетическую составляющую человеческой жизни.
У отдельных народов, в зависимости от условий их местообитания, определенные виды деревьев выделяются наибольшим почтением. Так, практически у всех европейских (и некоторых азиатских) народов наиболее почитаемым деревом считался могучий дуб. Дуб символизировал мощь, силу, природную энергию. Хорошо известно, что дуб у славян являлся деревом Перуна – главного бога их языческого пантеона. Древние греки посвящали дуб богу Аполлону, а римляне – Юпитеру. Многие народы наибольшим почтением окружали те дубы, на ветвях которых росли ветки омелы [1].
Другим не менее почитаемым деревом у славян, а так же в странах Балтии, считалась липа. Липовые деревья нельзя было рубить, под ними проводились важные общественные собрания, их сажали возле церквей. Таким же трепетным у славянских народов было отношение к калине, вербе и березе. В балтийских странах священными и почитаемыми деревьями нередко становилась сосна и береза.
В странах мусульманского Востока священными деревьями считались старые фисташки, чинары-платаны и шелковицы. Считалось, что вырубка этих деревьев – большой грех. А тот, кто посадит дерево шелковицы или чинары – обязательно заслужит благосклонность Аллаха.
Такие почитаемые деревья всегда обладали определенным типом запрета для хозяйственной деятельности человека. Вокруг них существовала некая охранная территория, а сами деревья запрещено было не только рубить, но иногда даже просто прикасаться к ним. Если человек, уничтожал священное дерево, то, по поверьям многих народов, святотатца и весь его род должны преследовать горести и несчастья. В священную рощу могли заходить только специальные смотрители, вход в рощу часто охраняла вооруженная стража. Здесь запрещался даже сбор хвороста, ягод и грибов. Любой преступник, спрятавшийся в священной роще, или попавший под сень почитаемого дерева, становился неприкосновенным. Интересно, что у удмуртов за рубку почитаемого дерева еще в начале 20 века взымали штраф 1 рубль или арестовывали на 2-3 суток [4].
У древних германцев даже за обдирание коры со священного дерева грозило очень суровое наказание. Преступнику вскрывали живот, пупок пригвозжали к дереву и вертели осужденного вокруг дерева до тех пор, пока все его внутренности не наматывались на ствол. Целью наказания, очевидно, была замена мертвой коры чем-нибудь живым, исходящим от преступника. Это была жизнь за жизнь, жизнь человека за жизнь дерева [3].
Все это говорит в пользу того, что задолго до становления современной экологии и природоохраны, в национальных культурах многих народов существовало понятие об охранных территориях. Почитаемые деревья во многом служили прообразом современных объектов природно-заповедного фонда, а традиции бережного отношения к ним формировали экологичность мышления многих мировых этносов.
Чтобы суть разговора была более понятна, мы попытаемся выделить несколько видов достопримечательных деревьев. Под достопримечательным деревом мы понимаем представителя древесной флоры, выделяющимся особым отношением к нему со стороны человека. Все достопримечательные деревья можно разделить на три тесно взаимосвязанных группы: вековые деревья, священные деревья и мемориальные деревья.
Вековым деревом, исходя из самого названия, является дерево, возраст которого старше 100 лет. Но чаще всего под этим названием подразумевают дерево возрастом в несколько сотен лет, имеющее значительные размеры и тем самым более сильно влияющее на воображение человека. Для каждой отдельной породы дерева подходит свой возраст, когда можно говорить о дереве как о “вековом” и думать о его охране.
Точный возраст многовековых деревьев определить очень трудно. Поэтому для таких деревьев принято говорить о размерах окружности и диаметра их ствола. Зависимость окружности ствола от возраста так же очень относительна и зависит от тех природных условий, в которых произрастает дерево. По некоторым данным, для древесных пород Горного Крыма характерны следующие коэффициенты перехода. Возраст векового дерева определяется по простой формуле L = k·c, где L – возраст дерева, л – коэффициент, с – длина окружности стола дерева (обхват) на высоте 1,3 метра от поверхности земли. Для дуба коэффициент равен от 0,8 (для влажных мест с плодородной почвой) до 1,2 на сухом грунте (старше 500 лет дуб почти не дает прироста и его возраст трудно подсчитать), для можжевельника высокого от 2,5 до 4,5, для сосны от 07 до 1,5 на сухом скальном грунте, для земляничника мелкоплодного от 2 до 4, для фисташки туполистной, липы и граба коэффициент равен 1, для каштана 0,5.
Вековые деревья имеют большую научную ценность, так как являются уникальными объектами для изучения долговечности древесных пород, смены структуры древесины от возраста, для получения элитных семян. Вековые деревья являются одним из главных элементов аттрактивности ландшафта. Кроме того, они обладают огромным эстетическим и духовным потенциалом, они имеют ни с чем несравнимую художественную ценность, привлекая к себе художников, поэтов, писателей. А чаще всего мы забываем самую главную ценность вековых деревьев: они ценны сами по себе; ценны уже только тем, что они просто существуют.
Именно вековые деревья у разных народов чаще всего становятся почитаемыми и “священными”. Поклонение дереву восходит своими традициями в далекое прошлое. Все древние цивилизации мира прошли через веру в так называемое “Космическое древо” или “Древо жизни” – символ всего живого. Считалось, что “Космическое древо” связывает в единое целое три главных мира – царство Богов (крона), царство людей (ствол) и подземный мир – царство духов (корни). “Космическое древо” являлось центром Вселенной, осью Мира, связующей дорогой между царством Богов и царством духов.
Символ “Древа жизни” сопутствовал человечеству на протяжении всей его истории, постепенно трансформируясь в более доступный вид – с “Древом жизни” стали отождествляться наиболее старые, величественные деревья, растущие непосредственно рядом с человеком и доступные для поклонения. Сначала люди поклонялись деревьям-великанам, видя в них символ “Космического древа”, но постепенно, с появлением новых мировых религий почитание дерева приобрело более широкий диапазон.
Дерево могло получить статус “святого” благодаря следующим факторам:
Дерево находится у другого “святого” объекта природы – у “святого” источника, реки, горы, скалы, камня. Такие деревья могли произрастать до проявления святой силы родника или камня, но зачастую специально высаживались у него.
Дерево связывалось с каким-либо конкретным религиозным или историческим событием. У дерева могло произойти явление Бога или ангела, просветление ученого, подписание важного договора, победоносная битва и т.д.
Дерево могло быть “святым” в силу его исцеляющих телесные болезни и духовные недуги свойств и возможностей.
Дерево расположено или посажено в святом церемониальном месте, где происходит чтение молитв или другие виды религиозного общения (деревья у храмов и монастырей).
“Святым” дерево могло стать благодаря месту захоронения святого праведного человека. Многие праведники завещали похоронить себя у дерева, иногда дерево сажалось на могиле после смерти почитаемого человека и с ним общались, как с умершим.
Дерево могло выделятся среди других деревьев своим необычным видом. Это могли быть величественные размеры или очень преклонный возраст дерева, иногда обожествлялись деревья, имеющие необыкновенную форму (сросшиеся или раздвоенные стволы и т.д.) или произраставшие на недоступных местах (на вершине скалы, на одиноком островке и т.д.) [2].
Помимо одиночных “священных” деревьев, часто встречаются целые “священные” рощи, охраняемые по различным религиозным мотивам. Такие рощи могут приравниваться к божествам, обеспечивать убежище духам, защищать освященные места, кладбища. Иногда они обретают святость от священных источников или камней, которые они защищают, от целебных свойств местности. Особым видом “священных” рощ являются леса, окружающие культовые постройки – церкви, храмы, монастыри. В таких лесах запрещалась любая хозяйственная деятельность, они служили местом для молитв и размышлений, являлись оградой между храмом и остальным миром [4].
В мире существует много деревьев, которые почитаются у людей благодаря связи этих деревьев с каким-то важным историческим событием либо с известным и уважаемым в данной местности человеком. Такие деревья называют мемориальными. Мемориальные деревья являются носителем и свидетелем исторической памяти народа. За счет своей историко-культурной ценности такие деревья часто являются наиболее почитаемыми объектами природы среди населения. Мемориальные деревья тоже можно отнести к разряду культовых (священных), но не в религиозном понимании, а в духовном, историческом. Большинство таких деревьев не охраняются государством, хотя имеют почитание в народе. И что важно – почитаются часто независимо от религиозной и национальной принадлежности человека. Мемориальные деревья часто могут и не иметь значительного возраста, например, если они связаны с жизнью и деятельностью известнейших людей 20 века.
Очень важным и в тоже время сложным вопросом является охрана достопримечательных деревьев. В разных странах мира к этому вопросу подходят по-своему. Хотя проявляется четкая тенденция – высокоразвитые страны большое внимание уделяют охране вековых, священных и мемориальных деревьев. Так, например, в Великобритании к середине 70-х годов 20 века было заповедано 17 000 вековых деревьев, в Польше на 1993 год заповедано около 20 000 многовековых деревьев. В тоже время на территории Украины по данным 1986 года было взято под охрану всего около 370 деревьев [3].
Хотя территория Украины является благодатной почвой для выявления вековых и мемориальных деревьев, государственные природоохранные структуры, общественные и научные организации практически ничего не делают для охраны таких деревьев. Как-то так сложилось в нашем экологическом мышлении, что важнее охранять участки целинной степи, чем одинокие деревья. А ведь их ценность почти одинакова! Надо отдать должное такой мощной украинской природоохранной общественной организации, как Киевский эколого-культурный центр. Работники КЭКЦ одной из задач своей активной работы поставили выявление и охрану вековых деревьев на территории Украины. Так, только в городе Киеве за последнее время при содействии Киевского эколого-культурного центра заповедано 11 вековых деревьев. Ими же в 1994-1996 годах был составлен “Кадастр вековых, мемориальных и других выдающихся деревьев г. Киева”, куда внесено 33 дерева. Это серьезный пример для подражания всем общественным природоохранным организациям из других регионов нашей страны.
Одно дело – пробиться сквозь чиновничий барьер и добиться официального заповедания дерева, а совсем другое дело реально охранять это дерево. Здесь на помощь природоохранникам может прийти местное население. Ведь масштабным уничтожением природы занимается не политики, чиновники и ученые, а население региона. Следовательно, и продуктивной охраной природной среды тоже сможет заниматься только само население. Поэтому основным упором в работе всех приверженцев природоохраны должно быть развитие, восстановление и закрепление экологического мышления простых людей.
Одним из этапов увеличение “экологичности” общества может являться возрождение и поддержание культа деревьев, что будет выступать действенным механизмом в их охране. Для этого природоохранным организациям необходимо развивать и популяризировать мотивы поклонения деревьям, что особенно продуктивно может выражаться через почитание мемориальных деревьев и деревьев-долгожителей. По этому поводу до сих пор актуально звучат слова известного ученого академика П. А. Тутковского: “Культ деревьев, почитание лесов когда-то жили в крови славян и не совсем исчезли из нее сейчас, остается только переделать его в разумную форму и возродить его как сознательную опеку дерева” [35].
Приятно, что в некоторых странах СНГ понимают важность вопроса охраны священных деревьев и некоторые официальные лица. Так, в докладе Министра лесного хозяйства Республики Беларусь от 14.05.98 по случаю 200-летия лесного хозяйства Беларуси, прозвучали такие слова: “Видимо настало время, когда в рамках христианства не грех возродить народные традиции природопоклонничества, любви не только к ближнему, а и к окружающей родной природе, чтобы люди стали друзьями леса”. А в Чувашии, в законе “Об особо охраняемых природных территориях и объектах в Чувашской республике” даже введена специальная категория священные природные объекты, куда вошли святые рощи и отдельные деревья.
Есть два подхода к привлечению внимания к вековому дереву со стороны населения. Первый – когда дерево непосредственно связывается с религиозным культом. В этом случае представитель местного культа (христианский священник, мусульманский мулла и др.) может провести освящение дерева. Такое дерево можно связать с каким-либо культовым событием или сооружением. Освящение проводится при стечении местной религиозной общины, на которую возлагается охрана освященного дерева. Пример такого освящения дерева и его последующей народной охраны имеется в практике Киевского эколого-культурного центра. В марте 1994 года по просьбе КЭКЦа настоятелем Троицкой церкви в Киеве был освящен 350-летний каштан возле церкви, который ныне пользуется большим почитанием у ее прихожан. К сожалению, большинство священников очень тяжело дают согласие на подобные мероприятия. Они ничего не имеют против процесса освящения дерева, который не запрещается христианством, но все же, как ко всему новому и непривычному, относятся к этой идее с осторожностью.
Второй подход привлечения народного внимания к дереву – это его мемориализация. То есть дерево связывается именем какого-либо почитаемого в данной местности человека, либо является свидетелем важного исторического события. Таких деревьев много, но часто люди забывают о том, что они – живые памятники истории народа. В случае, если найден прецедент для связи дерева с известной личностью или событием, необходимо как можно шире разрекламировать среди населения эту связь, указать на важность личности (события) для региона, объяснить, что дерево является единственным живым свидетелем давно минувших лет и провести массовую акцию по придания дереву названия, связанного с именем человека либо исторического события. Такое дерево сможет не только способствовать духовно-патриотическому воспитанию поколения, но и привлекать туристов.
Хороший пример в этом отношении – знаменитый Запорожский дуб, являющийся самым известным мемориальным деревом Украины. Так, недавно Запорожская областная государственная администрация издала распоряжение о работах по обустройству ландшафтной зоны дуба, которые должны быть профинансированы в 2002-2003 годах за счет средств областного бюджета. Такой документ принят с целью возрождения многовековых традиций, связанных с историей Запорожского казачества. Этому решению предшествовало открытие 24 августа 2001 года, в 10-ю годовщину Независимости Украины возле Запорожского дуба историко-культурного центра "700-летний пожилой Запорожский дуб". В состав историко-культурного центра сегодня входит сам Запорожский дуб, а так же казацкая часовня, арт-кафе, детская студия изобразительного искусства и шинок "Перун". Считается, что вскоре историко-культурный центр станет туристическим объектом международного уровня.
История, современное состояние, проблемы и перспективы охраны достопримечательных деревьев Крыма.
Горный Крым беден древесным растительным покровом. В лесах полуострова встречается незначительное количество старых, многовековых деревьев. Связано это, прежде всего, с особенностями отношения населения Крыма к древесной растительности. Дело в том, что на протяжении многих веков к крымским лесам существовал исключительно хозяйственный подход. Только за последние два тысячелетия в Крыму сменялся ни один десяток народов и культур. Каждый из вновь прибывших на таврическую землю этносов внес значительную лепту в уничтожение генофонда крымских лесов – кто рубил лес на хозяйственные нужды, кто на военные. Из векового крымского леса строили свой флот римские легионы и русские моряки адмирала Ушакова. Значительные лесные пространства уничтожали таврские земледельцы и скотоводы-татары. Лес из Крыма вывозили за границу во времена Гражданской и Великой Отечественной войны. Фашисты даже организовали специальный трест по вывозу крымского леса в Германию. И чаще всего на вырубку шли самые мощные старые деревья.
Наибольший урон горные леса понесли во времена существования Крымского ханства, что было связано с хищническим использованием природных ресурсов Крыма со стороны турок и татар. Пожалуй, первым человеком, описавшим потребительское отношение татар к природе полуострова, был известный турецкий путешественник Эвлия Челеби, побывавший в Крыму в середине XVII века. В своей “Книге путешествий”, приводя описание окрестностей Балаклавы, он говорит: “В горах, сии заливы окружающих, произрастают деревья мастиковые. Во времена, когда властвовали здесь неверные, добывали они мастиковую смолу. Однако в нынешние времена татары, не зная ценности этих деревьев, вырубают их на топку” [36]. Известный российский ученый П. С. Паллас, путешествовавший по Крыму в конце XVIII столетия, писал: “Татары употребляют все возможные усилия, чтобы истребить эти полезные леса, жгут их, собирают смолу и т.п.” [27]. “Варварскую привычку татар вырубать самые живописные и драгоценные леса и оголять лучшие пейзажи окрестности” упоминает в конце XIX века в “Очерках Крыма” Е. Л. Марков [24].
Леса нещадно вырубались на всевозможные нужды хозяйства (дрова, заборы, колья для многочисленных виноградников, изготовление деревянной утвари и т.д.). Приведем малоизвестный факт, выступающий ярким примером разрушительной силы крымского народного хозяйства по отношению к горным лесам. В крымской садоводческой культуре незаменимым приспособлением были чаталы – подпорки для веток плодовых деревьев, представляющие собой прямые жерди с рогатинкой на конце. Стандартная длина чатала составляла от 320 до 850 см при толщине 5 см. в нижнем отрубе. “Взрослое дерево, обремененное полным урожаем, требует обыкновенно от 150 до 200 (а иногда 300) чатал. Ежегодно необходимы многие миллионы чатал, которые добываются путем рубки молодых деревьев ценных лесных пород” [33].
Огромное количество леса шло на производство древесного угля (по данным известного крымского ученого-краеведа В. П. Душевского Крымское ханство поставляло в Турцию до 300.000 тонн древесного угля ежегодно), большой вред крымскому лесу нанес не прекращавшийся несколько столетий неограниченный выпас скота (овцы, козы, коровы) в горных районах полуострова.
К сожалению, и в наше время крымские леса нещадно страдают от деятельности человека. Рубеж XX и XXI веков, когда люди оказались брошенными на произвол судьбы своим государством, характеризуется всплеском потребительского отношения к природным ресурсам, который подкрепляется отсутствием государственного контроля и всеобщей безнаказанностью. Как когда-то, во времена палеолита, лес рубят на дрова, чтобы обогреть свое жилье и приготовить пищу. Вырубаются наиболее крупные, старые деревья в прилегающих к населенным пунктам лесных массивах. Не минуют этой участи парковые насаждения и защитные лесополосы. Чаще всего за таким варварским занятием застают, как это не плачевно, представителей крымско-татарского народа.
Настоящим бичом последнего времени стало повальное уничтожение солидных по возрасту, часто многовековых экземпляров можжевельника. Из стволов можжевельника делают спилы, которые затем сравнительно недорого продаются приезжающим в Крым туристам, как средства-ароматизаторы для квартир. Из можжевеловых спилов чаще всего делают подставки для посуды и подсвечники. Этим нехитрым “бизнесом” зарабатывают сотни жителей Алушты, Ялты, Севастополя, Бахчисарая, Симферополя, многих крымских сел. Краснокнижный можжевельник не только безнаказанно вырубается (часто на территориях природно-заповедного фонда), но и продается на глазах у работников природоохранных государственных структур, которые в этом отношении не принимают никаких действенных мер.
Так, например, только в Бахчисарайском районе, где ежегодно уничтожается огромное количество деревьев можжевельника и тиса, официально за 2001 – 2002 годы было зарегистрировано всего 5 (!) фактов незаконной порубки. По факту рубки можжевельника были составлены протоколы на 3-х человек: Пристепов В.В. (3 дерева до 10 см. диаметром, штраф 85 грн.), Арифов С.Э. (1 дерево сухостойного можжевельника, штраф 51 грн.) и Костенко Д.Л. (штраф 85 грн.). В 2001 году были составлены два протокола по поводу заготовок веток тиса ягодного в государственном заказнике “Бельбекская тисовая роща”. Нарушители – Чкиря Н.В. и Мощенский С.В. уплатили штраф в размере 60 и 196 грн. За 2002 год протоколов вообще не составлялось. 09.07.2002. года прокуратурой Бахчисарайского района был составлен запрос Бахчисарайский гослесхоз по поводу фактов нарушения законодательства в отношении древесной растительности района за 2001-2002 г. Был получен интересный ответ: “Гослесхозом фактов нарушения природоохранного законодательства (а именно приобретения и сбыта природно-растительного мира, занесенного в Красную книгу и находящегося в пределах района) не установлено. Фатов незаконного использования растительного мира, произрастающего на территории ПЗФ путем порубок деревьев и кустарников, незаконного изъятия из природной среды растений, занесенных в Красную книгу и находящихся под охраной государства не установлено”. Подписался под этим главный лесничий Бахчисарайского гослесхоза С. В. Дементьев. Выходит, что в Бахчисрайском районе никто не вырубает деревья, никто не продает изделия их можжевельника и тиса, никто не рвет и не продает первоцветы! Но пройдите возле Бахчисарайского дворца, “пещерного города” Чуфут-кале и вы увидите в каких масштабах продаются свежесрубленные изделия из можжевельника. А говорить о том, что сотни жителей района зарабатывают на продаже подснежников и вообще не приходиться. Но по мнению лесников на вверенных им территориях все тихо и спокойно…
Ежегодно десятки вековых деревьев на Южном берегу Крыма (преимущественно это экземпляры сосны крымской) уничтожаются пожарами. Каждый год горит вековой сосновый лес над Ялтой. В августе 2001 года несколько дней полыхал реликтовый лес из столетних экземпляров можжевельника и земляничного дерева на склонах горы Кастель у Алушты. В тот же год огонь уничтожил вековой можжевеловый лес на территории государственного заказника “мыс Айя”. Чаще всего пожары происходят по халатности отдыхающих на природе людей: кто-то не тушит костер, кто-то кидает горящую сигарету. Среди некоторых крымчан упорно ходит версия о заказном поджоге крымских лесов со стороны конкурирующих в рекреационном отношении территорий. Все может быть, да только лесу от этого не легче…
Чтобы лучше понять современное состояние охраны вековых деревьев в Крыму, необходимо совершить небольшой экскурс в историю крымской природоохраны. Можно с уверенностью сказать, что начало охраны природы в Крыму приходится на рубеж XIX – XX веков. Тогда стали возникать общественные организации (Крымско-Кавказский горный клуб, общество естествоиспытателей и любителей природы и некоторые другие), члены которых одной из своих целей поставили охрану природы Крыма, в том числе и вековых деревьев.
Наибольшего же расцвета охрана природы в Крыму достигла во второй половине XX века, во времена Советской власти, когда не только общественность, но и само государство уделяло важное внимание природоохранному делу. Так, в тяжелые послевоенные годы, в сентябре 1947 года исполкомом Крымского областного Совета депутатов трудящихся было принято постановление “Об охране памятников природы”. Этим постановлением было объявлено о заповедании 33 памятников природы Крыма. Восемь памятников из этого списка (25 %) составляли объекты, охрана которых была непосредственно связана с наличием на их территории вековых деревьев. Сюда входили “Роща Пицундской сосны и древовидного можжевельника на мысе Айя”, “Роща древовидного можжевельника на мысе Мартьян…”, “Водопад “Учан-су”… и остатки векового соснового леса крымской сосны в урочище Пендикюль”, “Скалы “Кошка” и “Крыло лебедя” с рощей древовидного можжевельника…”, “Тысячелетний тис на яйле близ Ай-Петри с участком яйлы”, “Роща Пицундской сосны около Судака”, “Роща древовидного можжевельника и терпентина в урочище “Канака” между селами Рыбачье и Приветное”, “Роща древовидного можжевельника и тиса в районе Семидворья”. Виновные за порчу заповедных памятников привлекались к уголовной ответственности, а 50% взысканных с нарушителей суммы выдавалось лицу, обнаружившему нарушение. На наш взгляд, это очень существенное и действенное примечание, благодаря которому люди всегда были бдительны к нарушителям закона об охране природы. Сейчас явно не хватает такой практики.
В 60-70-е года прошлого века активно действовало Крымское областное отделение Общества охраны природы, значительная часть работы членов которого уделялась охране вековых деревьев. Многие члены Общества популизировали среди населения вопросы охраны старых деревьев, выступали в научной и периодической печати со статьями о вековых деревьях Крыма, в 1967 году была издана брошюра киевского профессора А. Л. Лыпы “Достопримечательные деревья Крыма”.
По рекомендации Крымского Общества охраны природы в Симферополе были заповеданы два вековых дерева – экземпляр дуба черешчатого “Богатырь Тавриды” в Детском парке и “Пятиствольный каштан” по ул. Фрунзе, 30. Эти два дерева были объявлены памятниками природы местного значения решением облисполкома № 97 от 22.02.1972. Но, к сожалению, охранные обязательства на эти деревья оформлены очень скудно: нет ни выкопировки из плана землепользователя, нет описания режима содержания, а характеристика каждого из объектов умещается в одно предложение.
В 1995 году белогорский краевед В. Г. Килесса составил научное обоснование на заповедание многовекового экземпляра дуба черешчатого под названием “Суворовский дуб”, находящегося на территории совхоза “Предгорье” в 200 метрах восточнее села Яблочного Криничненского сельсовета Белогорского района. Решением Верховного Совета АРК № 1170-1 от 21.05.1997 было объявлено о придании “Суворовскому дубу” статуса памятник природы местного значения с охраной зоной в 0,09 га. Ботанический памятник природы “Суворовский дуб” был создан с целью “сохранения уникального памятника природы, проведения научных исследований, расширения экологических знаний, поддержания общего экологического баланса в регионе”.
На этом этапе заповедание отдельных достопримечательных деревьев в Крыму закончилось. В настоящее время в состав объектов природно-заповедного фонда АРК входит только три вышеупомянутых дерева. На 01.01.2001 года в Крыму существовало 55 памятников природы местного значения и из них лишь четыре ботанических объекта заповеданы благодаря своему многовековому возрасту (дуб “Богатырь Тавриды”, “Суворовский дуб”, “Пятиствольный каштан” и роща можжевельника высокого в районе Семидворья). В процентном соотношении это 7% от общего числа памятников природы (вспомните 25% в перечне памятников природы в 1944 году!).
Несколько попыток охраны уникальных деревьев Крыма было предпринято в последние годы со стороны некоторых общественных организаций полуострова. В 1997 году Ялтинский Эколого-натуралистический центр учащихся “Солярис”, которым руководила географ И. К. Голубицкая, разработала программу “Деревья – долгожители Крыма”. В результате работы в окрестностях Ялты было выявлено 50 деревьев в возрасте от 105 до 1000 лет. В этот список вошли 11 экземпляров можжевельника высокого, 16 сосен крымских, 1 дуб пушистый, 5 дубов скальных, 7 земляничников мелкоплодных, 4 фисташки туполистной, 2 секвои гигантской и по одному дереву липы сердцелистной, бука широколиственного, граба обыкновенного, миндаля горького и каштана конского. На каждое дерево был составлен паспорт, был разработан компьютерный банк данных. Многие из выявленных деревьев-долгожителей были включены в экскурсионный рассказ и показ на 24 эколого-историко-познавательных тропах, разработанных Ялтинским ЭНЦ. Совместно с Киевским эколого-культурным центром было составлено пять научных обоснований и рекомендаций к объявлению некоторых деревьев ботаническими памятниками природы местного значения (группа фисташки туполистной на г. Крестовая, каштан конский на даче Витта в Ялте, миндаль обыкновенный и липа мелколистная в Ореанде, граб обыкновенный в урочище Липовые скалы).
В последнее время выявлением и изучением достопримечательных крымских деревьев (особенно мемориальных и священных) начали заниматься члены Симферопольской городской молодежной общественной организации “Общество геоэкологов”. Ими на основе литературных данных и экспедиционных исследований был собран значительный фактический материал по данной теме. Совместно с географическим факультетом Таврического национального университета им. В. И. Вернадского и Киевским ЭКЦ члены “Общества геоэкологов” подготовили научные обоснования на государственную охрану четырех ботанических объектов Крыма. Основываясь на важной природной и эколого-культурной ценности объектов, было предложено заповедать священную дубовую рощу караимов у Чуфут-кале, два вековых дуба в Симферополе. Кроме того, было предложено пересмотреть статус и усилить охрану священной вековой черешни на территории геологического заказника “Качинский каньон” и Пушкинского кипариса на территории парка-памятника садово-паркового искусства “Гурзуфский”.
К сожалению, в Республиканском комитете экологии и природных ресурсов АРК к самой мысли о заповедании отдельных деревьев, чья ценность основывается на их историко-культурной и эколого-эстетической составляющей, отнеслись очень скептически и настороженно. Так, из уст некоторых ответственных работников комитета выскальзывают речи о “ненужности” увеличения ПЗФ региона за счет небольших локальных объектов. “Мы считаем, что совершенно нет необходимости брать под охрану точечные объекты – старые деревья, пещеры, и тем более родники”, – заявляют там. По словам одного из сотрудников комитета в недалеком будущем “необходимо пересмотреть реестр ПЗФ и исключить некоторые объекты”. В этот перечень, по его словам, должны попасть все охраняемые охраняемые отдельные деревья Крыма (а их всего 3 экземпляра), а так же пещеры, связанные с культовой и хозяйственной деятельностью древних жителей Крыма [16].
Как же можно отходить от охраны точечных объектов природы? Ведь каждый из них: родник, вековое дерево, пещера - конкретно существующая единица. Такой объект важен не только в качестве природной и научной ценности, он обладает важной эстетической и рекреационной составляющей. Часто историко-культурная ценность – главный довод охраны вековых деревьев. Это же относится и к оборудованным родникам, пещерам.
Скорее всего, такая позиция государственных чиновников от природоохраны объясняется очень просто. Сейчас перед всеми региональными комитетами по экологии Министерством экологии и ядерной безопасности Украины поставлена конкретная цель: увеличить количество заповедных территорий до 10% от общей площади региона. Чем быстрее, тем лучше. А мороки и бумажной волокиты с вопросом охраны одного дерева, столько же сколько с большой по площади горой или участком степи. Понятно, что чиновнику лучше заповедать равнинный участок на 500 гектар, чем территорию вокруг векового дерева на 0,5 га. Да вот только непонятно тогда, ради чего мы заповедуем природные объекты: ради количественного отчета или все же ради самой Природы?
А много ли лично Вы знаете в Крыму объектов природы, которые заповеданы из-за своих историко-культурных особенностей, благодаря тому, что они почитались или почитаются местным населением, либо просто имеют эстетически привлекательный вид? Такие ценности охранные структуры пока не признают. Очень сложно объяснить чиновнику природоохраной госструктуры зачем нужно заповедать родник, который ничем особым не выделяется, кроме того, что он почитаем у местного населения. Трудно доказать, зачем нужно охранять пещеру, где, по поверьям местных жителей, живет какое-либо божество, которому они поклоняются уже не одну сотню лет. Практически невозможно решить вопрос о придании заповедного статуса вековому дереву, растущему возле культового сооружения. На такие предложения в большинстве случаев можно увидеть чиновничью ухмылку, прочитать в его глазах вопрос о соответствии вашей душевной вменяемости или услышать вопрос: “А зачем охранять? Это дерево, что кто-то срубит? Этот родник что, кто-то закопает? Да их и так вон сколько по региону, ваших вековых деревьев, пещер и родников!”.
Сейчас объекты природы заповедываются только благодаря их природоохранной и научной ценности. Остальные критерии не учитываются. А в законе “О природно-заповедном фонде Украины” ясно говориться, что ПЗФ Украины составляют объекты: “которые имеют особую природоохранную, научную, эстетическую, рекреационную и иную ценность…”. То есть все ценности равны между собой, но в природоохранной практике преобладает, почему-то, исключительно природоохранная ценность. Так же пока неизвестны прецеденты, когда природный объект становился заповедным, минуя природоохранную ценность [10].
Почему же мы забываем, что законно охранять объект можно и по другим принципам? Если это вспомнить – то все достопримечательные деревья Крыма (прежде всего мемориальные и священные) можно с уверенностью разрабатывать для включения в природно-заповедный фонд АРК.
Но не все так плохо и безнадежно. Часто под давлением гражданской и научной общественности и железобетонная чиновничья стена дает трещины. Вот пример. После отказа Крымским Рескомом экологии рассмотреть подготовленные сотрудниками ТНУ и КЭКЦ обоснования (о которых говорилось выше), по данному делу были направлены письма-жалобы в Министерство экологии и природных ресурсов Украины и в Совет Министров АРК. Кроме того, КЭКЦ вел работу с сотрудниками Минэкологии по этому вопросу непосредственно в Киеве. Ответ не заставил себя ждать. 19 апреля 2002 года Государственная служба заповедного дела издала инструктивное письмо, разосланное по всем государственным управлениям экологии и природных ресурсов в областях Украины, в АРК и в г. Севастополе. В письме рекомендовалось обратить внимание подвластных Минэкологии структур на “необходимость заповедания территорий и объектов, которые имеют особую экологическую, научную, эстетическую, общественную, а так же историко-культурную ценность”. Так же подчеркивалось, что “уникальные природные творения – мемориальные деревья, сакральные криницы, …небольшие озера и рощи” являются важной частью природного и культурного наследия Украины. В заключение своего письма Минэкологии просило усилить совместную работу с научными и общественными экологическими организациями с целью выявления и заповедания таких объектов.
Вскоре и Республиканский комитет экологии и природных ресурсов АРК ответил директору КЭКЦ письмом, в котором предлагалось всяческая помощь и сотрудничество. Тут же была подготовлена красивая цветная листовка с текстом: “Не покупайте изделия из можжевельников!!! Они нуждаются в нашей охране. Растут очень медленно и практически не возобновляются. Сегодня это вековые деревья, а завтра – пеньки… Помните! Даже Богу не под силу создать старое дерево. Знайте! Приобретая изделия из можжевельников, Вы способствуете безвозвратной утрате этих редких деревьев”. Данная листовка ярко свидетельствует, что крымские чиновники прислушались к гласу общественности и своего киевского начальства и начали делать какие-то шаги по охране вековых деревьев. Главное, чтобы они на этом не остановились.
И все же в настоящее время во многих регионах СНГ, в том числе и в Крыму, государственная охрана природы чисто номинальная и, соответственно, мало эффективная. Природа на самом деле на полуострове никем не охраняется: ни государственными структурами, ни общественными организациями, ни, тем более, политическими партиями, которые в преддверии политических выборов яростно выкрикивают лозунги об охране природы и экологии.
На самом же деле все вышеперечисленные субъекты даже при всем их желании не смогут действенно охранять природу. Они могут только помочь направить в нужное русло экологическое сознание народа, который является основным потребителем и сторожем Природы. Масштабным уничтожением природы занимается не политики, чиновники и ученые, а население региона. Следовательно, и продуктивной охраной природной среды тоже сможет заниматься только само население. Пока народные массы не поймут все ценности Природы – она будет гибнуть.
Поэтому основным упором в работе всех приверженцев природоохраны должно быть развитие, восстановление и закрепление экологического мышления простых людей. На протяжении многих веков на территории Крыма, у разных этносов существовал целый пласт культуры, связанный с народной охраной природы. Каждый народ имел свои природоохранные традиции, свои собственные охраняемые природные территории. В большинстве своем, такие традиции и территории были основаны на культово-религиозном почитании природы [18].
Поклонение объектам природы и связанные с ними культурные традиции сыграли главную роль в формировании экологического мышления населявших Крым народов. Исключительно благодаря почитанию некоторых природных территорий, до нашего времени дожили не только сами эти места, но и в значительной степени сохранился их биоресурсный потенциал [17].
В связи с этим необходимо всенародное понимание важности дела охраны природы, одним из этапов которого может являться возрождение и поддержание культа деревьев, что будет выступать действенным механизмом в их охране. Для этого природоохранным организациям необходимо развивать и популяризировать мотивы поклонения деревьям, что особенно продуктивно может выражаться через почитание мемориальных деревьев и деревьев-долгожителей.
В настоящее время собственно “священные” деревья имеются в Крыму у караимов (дубовая роща у Чуфут-кале), татар (ореховые посадки у пещеры Кырк-азис, кипарисы у могилы азиса в Изобильном и др.) и русских (черешня в Качи-Кальоне). Такие деревья являются частью нематериальных культовых ресурсов этих этносов. Священных деревьев немного и за их охрану отвечают сами представители этно-конфессиональной общности. Конечно, сами служители культов могут объявлять новые деревья священными. Например, деревья возле православных храмов, мусульманских мечетей или могил азиса. Такие деревья будут беспрекословно почитаться (и охраняться) приверженцами религиозного культа.
Те же, кто причисляет себя к атеистически настроенным людям, естественно, будут скептически, и даже иронично, относиться к священным деревьям. Но, как правило, все материалисты верят в научный подход к жизни, признают исторические факты. Такие люди без особых колебаний признают мемориальные деревья, связанные с важным историческим событием или известной личностью. Поэтому охрана вековых деревьев через их мемориализацию сможет достигнуть в данном случае наибольших результатов.
Мемориальные деревья могут быть регионального и локального масштабов. Так, известный Суворовский дуб или Пушкинский кипарис – это деревья общекрымского, регионального масштаба. О них знает большинство крымчан, они прочной составляющей вошли в экскурсионно-туристический образ Крыма. В тоже время в каждом населенном пункте имеется дерево, связанное с событием либо личностью местного масштаба. Такое дерево может быть особо не примечательным для всего региона, но для жителей отдельного пункта может играть важную роль. Как пример можно привести Пятиствольный Мюльгаузенский каштан в Симферополе на ул. Фрунзе.
В каждом городе есть самое старое дерево. Такое дерево является своеобразным символом города, живым свидетелем его истории. Совсем нетрудно для каждого города выявить самое старое дерево. Оно может стать местом проведения городских праздников, об этом дереве необходимо писать в местной прессе, рассказывать на школьных уроках по природоведению и географии. Особо ценными как один из символов города такие деревья могут стать для молодых городов, возраст которых исчисляется несколькими сотнями, или даже десятками лет (Симферополь, Севастополь, Красноперекопск, Щелкино и др.). В молодых городах деревья старожилы – единственные свидетели всей их истории. Пока в Крыму только Симферополь имеет такое дерево (дуб “Богатырь Тавриды”), которое почитается горожанами как один из символов города, как свидетель его истории. Силами местных краеведов необходимо провести во всех населенных пунктах работу по выявления и популяризации “деревьев-свидетелей”.
Так же первоочередной задачей для краеведов, историков, географов является полная инвентаризация всех старых деревьев в своем регионе. Понятие “старое дерево” относительно и индивидуально для каждого рода дерева, но все же минимальным возрастным рубежом для инвентаризации можно посоветовать 300 летний возраст. Таких деревьев в Крыму пока еще немало. Само собой разумеется, что на учет должны быть взяты все священные и мемориальные деревья.
При инвентаризации дерева необходимо придерживаться следующего плана:
К этому должен прилагаться комплект фотоснимков дерева (полный рост и отдельные детали). Охрану и присмотр за деревом необходимо возложить на организацию, на чьей территории растет дерево, при контроле за всеми действиями местной природоохранной структуры. Так же важно помнить, что достопримечательные деревья обладают большим рекреационно-научным потенциалом, в связи с чем желательно их использование в краеведческой, экскурсионной и научно-педагогической работе.
На наш взгляд в Крыму существует несколько ботанических объектов, которые должны в первую очередь получить статус охраняемого государством природного объекта. Так, уникальным объектом является старая дубовая роща “Балта-Тиймэз” – национальная святыня караимского народа, в верховьях балки Марьям-дере у Чуфут-кале. В настоящее время в роще Балта-Тиймэз растет 24 “священных” дуба, которые расположены по периферии кладбища. Дубы насчитывают примерно одинаковый возраст (300-600 лет), так как произрастают в схожих условиях обитания. О священной роще караимов упоминают в своих трудах академик П. С. Паллас (1793 год), А. Демидов (1837 год) и более поздние авторы.
Дубовая роща является единственным в Украине участком леса, почитаемым как место пребывания божества и единственным в мире ботаническим объектом природы, почитаемым караимским народом. Благодаря многовековой охране со стороны носителей народных традиций, здесь сохранились одни из самых старых в Крыму экземпляров дуба скального. Роща дуба скального Балта-Тиймэз в окрестностях Бахчисарая является уникальным объектом в природно-экологическом и историко-культурном аспекте и заслуживает объявления ее в установленном порядке памятником природы местного значения.
У крымских татар также есть своеобразная священная роща, которая расположена в 3 километрах к северу от Зуи, вблизи с. Литвиненково Белогорского района. Здесь находится карстовая пещера-грот “Кырк-азис”, почитающаяся у местного мусульманского населения в качестве “святого” природного объекта. У входа в пещеру растет 12 разновозрастных деревьев грецкого ореха. Эта ореховая рощица-посадка почитаема всеми паломниками, идущими в пещеру “Кырк-азис”. Под стволами ореховых деревьев паломники зарезают жертвенного барана, окропляют его кровью корни и после этого идут в пещеру. По словам местного немусульманского населения, татары “не разрешают рубить эти деревья, хотя мы много раз пытались заготовить их на дрова”.
Комплекс “Кырк-азис”, включающий в себя пещеру и ореховые деревья - единственное в Украине действующее природное святилище татарского народа.. Его значимость для крымских татар соответствует значимости для славянского населения Украины пещер Киево-Печерской лавры. Исходя из уникальности объекта в культурно-экологическом и природном плане, святилище “Кырк-азис” должно быть включено в природно-заповедный фонд АРК в качестве памятника природы местного значения.
В нескольких километрах к югу от с. Высокое Бахчисарайского района произрастает самое старое в Крыму дерево дуба скального, ориентировочный возраст которого насчитывают в 1000 лет. Этот экземпляр является бесспорным памятником крымской природы и должен быть взят под государственный учет и охрану.
В симферопольском “Детском парке” растет дуб “Богатырь Тавриды”, являющийся памятником природы. В 30 метрах от этого дуба растет не менее интересный экземпляр – дуб “У лукоморья”. Название дуба связано с наличием вокруг него игрового участка Детского парка, изображающего сюжеты сказок А. С. Пушкина. Дуб “У лукоморья” имеет в обхвате 4,5 метра, высоту около 20 м, пребывает в полном рассвете всех форм жизнедеятельности. Ориентировочный возраст дуба “У лукоморья” - 300-350 лет. Непонятно, почему этот многовековой экземпляр дуба черешчатого не был взят под охрану вместе со своим соседом - “Богатырем Тавриды”. По нашему мнению, необходимо исправить эту ошибку и включить дуб “У лукоморья” в состав ПЗФ АРК либо в качестве самостоятельного памятника природы, либо в составе существующего памятника “Богатырь Тавриды”, с пересмотром охранной территории последнего.
Еще одно вековое дерево дуба черешчатого, так же возрастом около 300 лет произрастает в Симферополе на углу ул. Павленко и бульвара Ленина. Окружность дуба 4,2 метра, высота около 20 м. Дерево в хорошем состоянии. В 2000 году одна из нижних самых старых ветвей дерева была спилена строителями, проводившими рядом муниципальные строительные работы. Помимо природной ценности в качестве многосотлетнего дерева, экземпляр представляет и историко-культурную ценность, так как является свидетелем зарождения Симферополя. В связи с важным природным и историко-культурным значением векового экземпляра дуба в сквере Ленина является целесообразным его охрана в качестве ботанического памятника природы местного значения.
Старожилы крымского леса - вековые деревья
Как уже говорилось выше, крымские леса на протяжении всей человеческой истории испытывали массированную антропогенную атаку. Но, несмотря на такое, казалось бы, целенаправленное желание человека уничтожить эти леса, в некоторых укромных уголках полуострова ещё сохранились уникальные, достигающие возраста в сотни лет, деревья-долгожители [19].
Точный возраст этих почтенных патриархов Крымских гор установить практически невозможно, так как на рост каждого дерева-старожила влияет свой индивидуальный набор природных факторов: особенности микроклимата, почвы, условия жизни и т.д. Если дерево растет в благоприятных для него условиях, то оно может и в достаточно юном возрасте достичь значительных размеров, и наоборот, дерево может иметь угнетенный вид, а жить на Земле уже не первое тысячелетие. Поэтому и нет оснований говорить о каком-то одном “самом старом дереве Крыма” - их может быть несколько. Единственный способ установить точный возраст дерева – это спил ствола для подсчета годовых колец, но это можно произвести лишь после его гибели. В связи с такими затруднениями по определению возраста старожилов крымского леса, наиболее древние из них на полуострове уже традиционно называются “тысячелетними”.
Ниже мы рассмотрим лишь наиболее старые представители древесной флоры полуострова – деревья, достигшие возраста в 300-500 и более лет.
На вершине г. Ай-Петри, в километре к западу от зубцов, растет старое дерево тиса ягодного, возраст которого оценивают в 1100-1200 лет. Некоторые авторы считают этот экземпляр “самым старым среди крымских деревьев” [15]. Его высота невелика – примерно 10 метров. Диаметр ствола около корневой шейки – 125 см., а на высоте 1,3 м – 122 см., окружность дерева около 3 метров. Дерево находится в угнетенном состоянии – большое количество иголок высохло, ствол неровен, весь в желваках, а ветви покрыты лишайником. Тис имеет прямой колонновидный ствол, свидетельствующий о том, что дерево “росло и формировалось в условиях сомкнутого древостоя” [23]. Тысячелетний тис растет у туристской тропы, что сильно повлияло на его облик – ветви обломаны, а на коре вырезаны инициалы и фамилии нерадивых туристов.
Как уже упоминалось выше, в сентябре 1947 года исполкомом Крымского областного Совета депутатов трудящихся было принято решение о заповедании тридцати трех памятников природы Крыма, что положило начало формированию природно-заповедного фонда полуострова. Под номером 25 в этом списке значился “Тысячелетний тис на яйле близ Ай-Петри с участком яйлы”. Сейчас дерево растет на территории Ялтинского горно-лесного заповедника, но должным образом не охраняется, что вскоре может привести к его гибели. Впервые это одно из старейших деревьев Крыма предложил внести в реестр памятников природы известный российский ученый-биолог А. П. Семенов Тян-Шанский. В одной из своих статей, датируемых 1919 годом, он писал: “Такие явления, как дерево тиса тысячелетнего возраста, являющееся индивидуальным современником, быть может, крещения Руси и случайно уцелевшее до наших дней на скале Ай-Петри в Крыму, представляет у нас редчайшее исключение…” [31].
Еще один известный экземпляр многовекового тиса растет в Никитском ботаническом саду, “в виде многоствольного дерева, с расходящимся в стороны стволом, образующим огромную шаровидную крону, до 18 метров в диаметре” [23]. У своего основания ствол превышает 3 метра в обхвате. Возраст тиса был измерен учеными Никитского сада и считается около 500 лет. Интересно, что дерево это ежегодно плодоносит и дает много полноценных всхожих семян. Встречаются многовековые деревья тиса ягодного в Большом Каньоне Крыма, в ущелье Узеньбаш, в Бельбекском каньоне, в верховьях р. Суат под Караби-яйлой (до 600 лет) и других малодоступных местах горного Крыма.
На Южном берегу Крыма встречаются многовековые экземпляры другого представителя доледниковой реликтовой флоры Крыма - фисташки туполистной (другие названия - кевовое, терпентиновое, скипидарное дерево). Наиболее старые фисташковые деревья, достигшее возраста в 1000 лет, растут в Никитском Ботаническом саду (ствол дерева больше 8 м), в парке Нижней Массандры, на мысе Айя и на самой вершине мыса Ай-Тодор. 300-500 летние фисташки, с обхватом стволов в 3-5 метров, растут в Тессели, Форосе, Меласе, Мшатке, Кастрополе, Симеизе, Алупке, Ялте, Нижней Ореанде, Гурзуфе, Артеке, Карабахе [22].
На мысе Ай-Тодор, у самого маяка растет тысячелетнее дерево фисташки, которое на протяжении многих веков служило природным маяком, плывущим мимо судам. Возможно, что его видел Афанасий Никитин, проплывавший здесь в 1472 году.
На мысе Ай-Тодор встречается и другое дерево тысячелетнего возраста – можжевельник высокий. 800-1000 летние деревья можжевельника встречаются и в других местах ЮБК – в Айя-Ласпинском урочище, в парках Фороса, Симеиза, в Семидворье, урочище Канака, на мысе Мартьян, в Новом Свете, Тессели [22]. О можжевеловых деревьях древнего “происхождения, величиной в обхват” в Тессели, за домом Раевского писал первый исследователь достопримечательных деревьев Крыма О. Накропин [26].
Не менее уникальные творения крымской средиземноморской флоры – мощные, старые деревья земляничника мелкоплодного, известной “бесстыдницы”. Самый старый экземпляр земляничника растет на горе Ай-Никола. Он имеет обхват ствола 510 см при высоте 7 метров. Об этом дереве с любовью пишет известный ученый проф. В. Г. Ена: “На западном “плече” Ай-Николы, на высоте 320 м, в маленьком романтическом урочище, прикрытом с юга скалой, а с севера - крутым склоном с древней каменной кладкой, разместилось дерево земляничника, одно из самых старых на полуострове. Десять больших и малых ветвей, каждая из которых по виду самостоятельное дерево, отходят от кряжистого, словно оплывшего, четырехметрового в обхвате ствола. Этому дереву, наверное, не меньше тысячи лет, однако оно хорошо развивается, плодоносит” [12]. Рядом с 1000 летним земляничником растут еще несколько старых деревьев в возрасте от 400 до 800 лет. Состояние всех деревьев оценивается как хорошее.
Есть в Крыму и многосотлетние дубы. В крымских лесах произрастает дуб трех видов: скальный, пушистый и черешчатый. Первые два вида встречаются в горах, на Южном берегу, а более влаголюбивый дуб черешчатый растет преимущественно в долинах рек, в крымском Предгорье.
На Южном берегу наиболее старые, величественные экземпляры дуба пушистого с обхватом ствола 5 – 5,5 метров растут в парках Фороса, Тессели, Меласа, Ливадии, в Мухалатке, Ясной поляне, Нижней Ореанде, Никитском ботаническом саду и Верхней Массандре. Возраст таких дубов может достигать 1000 лет [22]. Немало деревьев 400-500 летнего возраста можно увидеть в Бахчисарайском и Севастопольском лесничествах.
Наиболее старый и, похоже, единственный достигший действительно тысячелетнего возраста, дуб скальный со стволом окружностью 8 метров, растет у с. Высокое Бахчисарайского района. Деревья дуба скального, достигшие возраста в 300-500 лет нередки на территории Крымского государственного заповедника. Наиболее величественный экземпляр растет под хребтом Абалач, в бассейне р. Альмы. Диаметр ствола этого 500-600 летнего великана превышает 5 метров, а высота около 30 метров. Деревья с диаметром ствола 3-5 метров встречаются на территориях Бахчисарайского, Судакского, Октябрьского, Алуштинского, Севастопольского лесхоззагов [22].
Дуб черешчатый сохранился в меньших количествах, чем его “собратья”. Он рос всегда вблизи человеческого жилья (люди предпочитали селиться в долинах рек) и потому первым страдал от хозяйственной деятельности.
Остатками некогда дремучей дубравы являются несколько сохранившихся до нашего времени дубов в долине р. Салгира. Наиболее известный из них – дуб “Богатырь Тавриды”, растущий в Детском парке г. Симферополя. В настоящее время высота дерева составляет 25 метров, обхват ствола 6,12 метра, а диаметр кроны около 30 метров. Насчет предположительного возраста дуба существует несколько мнений, в связи с чем в разных источниках указывается различный возраст – от 500 до 700 лет [12, 22, 30 и др.]. Точный же возраст “Богатыря Тавриды” определить в данное время невозможно. До возникновения первых строений г. Симферополя “Богатырь Тавриды” рос в составе естественного тугайного дубового леса поймы реки Салгир. С ростом города возрастала и хозяйственная деятельность в долине Салгира – естественная растительность стала уступать место человеку. Погибали под ударами топора и многовековые дубы – чудом с тех пор остался “Богатырь Тавриды”, да несколько дубов 300 – 400 летнего возраста, разбросанных по паркам и скверам города. Есть такие дубы в парке “Салгирка”, в Детском парке у Института минеральных ресурсов и один дуб в сквере им. В. Ленина по ул. Павленко.
Решением Крымского Облисполкома от 22.02.72 г. за № 97 дуб “Богатырь Тавриды” был объявлен памятником природы. В настоящее время дуб растет посреди обширной площадки Детского парка, находится в довольно хорошем состоянии, является одной из достопримечательностей города и гордостью симферопольцев.
Другой не менее известный экземпляр дуба черешчатого сохранился в нескольких километрах к северу от Белогорска в долине р. Биюк-Карасу. Это так называемый “Суворовский дуб”, под которым, как гласит предание, в 1777 году великий русский полководец, генерал-поручик Александр Васильевич Суворов вел переговоры с представителями турецкого султана. Почти из самого основания ствола у дуба выходят четыре больших сросшихся между собой ветви, из-за чего дуб иногда ещё называют “Четыре брата”. Ветви дуба образуют громадную крону диаметром 30 метров, которая отбрасывает тень на 300 м2. Окружность ствола в основании дуба равна 9,5 м, диаметр около 3 метров, при высоте дуба в 20 м. Возраст “Суворовского дуба” приблизительно равен 800 лет. В некоторых источниках возраст дуба обозначается в 300 лет [30]. С 1997 года дуб находится под охраной государства как памятник природы.
Еще один дуб черешчатый возрастом 600-700 лет растет вблизи с. Зеленое Бахчисарайского района. На уровне груди его окружность составляет 4,96 метров, что соответствует 1,57 м в диаметре (измерения 1955 года). Высота дуба около 25 метров. Интересно, что ствол дерева на высоте около 3 метров, утолщается и достигает в обхвате 5,5 метров [13].
Но самый старый дуб полуострова, к сожалению, не дожил до наших времен. В 1922 году у села Биюк-Сюрень (совр. Танковое) было срублено уникальное дерево дуба черешчатого, возраст которого считался около 1500 лет – это было самое старое дерево Крыма, а по мнению знаменитого садовода Л. П. Симеренко “наш крымский великан – старейшее дерево в Европе” [33]. Дуб рос в фруктовом саду в пойме реки Бельбек, около моста, в имении Говорова (поэтому дерево часто называли “Говоровский дуб”), и по последним измерениям, проводившимся по заданию Л. П. Симеренко в 1910 году, окружность его ствола достигала 11,4 м (!), диаметр 3,6 метра, а окружность кроны – 46 м. Этот дуб-гигант по справедливости называли “крымским баобабом”.
Им интересовались многие известные люди, чьи имена напрямую связаны с Крымом. Впервые этот потрясающий памятник природы открыл для науки и измерил в конце XVIII века П. С. Паллас. В своем дневнике он записал, что по берегам крымских рек “…иногда находятся весьма толстые дубы, из которых отменитее всех растущий близ деревни Суреене: ибо пень его имеет в окружности даже до 30 футов” [27], т.е. около 915 см. Согласно тому же Палласу, “окружность площади тени, даваемой в полдень его кроной” равнялась 100 шагам [27]. Затем в 1852 году дерево измерил Х. Х. Стевен – основатель Никитского сада, тогда окружность ствола составляла уже 11,1 м, высота дерева 26,7 м, а диаметр кроны 31 метр. В 40-х годах XIX века великая княжна Елена Павловна, проезжая мимо дуба также соблаговолила его измерить и послала гонцов в Бахчисарай за мерной лентой; но “в лавках Бахчисарая не оказалось ленты такой длины” [26]. В 1888 году Говоровский дуб, который в то время еще называли “крымским зонтиком”, посетили во время своей экскурсии в Бахчисарай ученики Симферопольской мужской гимназии. Они так же произвели замеры дуба: по их данным ствол имел “15,5 аршин в окружности, площадь, покрываемая ветвями его, равна 6300 квадратных фута, высота равняется 12,75 сажени” [29]. Гимназисты высчитали, что под сенью его ветвей сможет уместиться более 3000 человек.
Дуб очень почитался среди местного населения (см. следующую главу). На бережное отношение к дубу-великану указывает и тот факт, что нижние самые мощные (до 1.5 аршина в диаметре) и тяжелые сучья дерева поддерживались сложенными из бута каменными колоннами. Дуб из Биюк-Сюреня был широко известен по всему Крыму – его изображения печатались на открытках, в журналах “Нива” и “Пчела” (№ 16 за 1878 год), есть его фото в книге Л. П. Симеренко “Крымское промышленное плодоводство”. Говоровский дуб показывали путешественникам как экскурсионный объект.
Возможно, и сейчас бы рос этот великан растительного мира, старейший из всех крымских деревьев, не приди в чью-то голову чудовищная мысль уничтожить эту святыню растительного мира Крыма. Скорее всего, пустили дуб на дрова как раз из-за его почитания местными жителями. Ведь 1922 год – время, когда в самом разгаре шло уничтожение святынь – как рукотворных, так и природных. Но так ли все было – нам уже никогда не узнать.
Горный Крым наравне с Карпатами является единственной в Украине областью распространения буковых лесов. Это мощное красивое дерево нередко достигает возраста в несколько сотен лет и значительных размеров. Еще один из первых исследователей природы полуострова К. Габлиц отмечал о буке, что “самыми большими деревьями, из коих некоторые более аршина в поперечнике имеют, попадается он на южной подошве горы Чатырдаг” [7]. Здесь, действительно, до сих пор встречается много вековых экземпляров бука. Наиболее старое дерево обнаружил к северо-западу от с. Изобильного по направлению к вершине Чатырдага В.Г. Ена. Окружность его ствола на высоте 1 метр составляла 5м 10 см., а возраст был определен в 500 лет. Интересной особенностью этого бука было наличие под его кроной овальной террасовидной площадки, выбитой в известняке падающими с ветвей дерева на протяжении столетий каплями дождя [13].
Другие значительные экземпляры буковых деревьев с окружностью ствола 3-5 метров растут на территории Качинской котловины, в верховьях бассейна р. Альмы, ниже водопада Головкинского, в Комсомольском (Судакский лесхоз), Перевальненском (Симферопольский лесхоз) и Алуштинском лесничествах [22].
Рядом с буком часто встречается граб. Грабовые деревья в крымских лесах всегда вырубались в первую очередь, поскольку граб высоко ценился как топливо. На месте сведенных грабовых лесов появлялся грабинник, входящий в состав шибляковых зарослей. Из-за прошлых интенсивных вырубок в крымских лесах практически невозможно найти многосотлетние деревья граба. Но несколько лет назад в окрестностях Ялты (Эриклик, урочище Липовые скалы) местным молодежным экологическим клубом “Солярис” был обнаружен экземпляр граба обыкновенного возрастом приблизительно в 320 лет. Высота дерева 9 метров, окружность ствола на уровне груди 3 метра. Это дерево – старейший представитель граба в Крыму и один из самых старых в Украине. К сожалению, обнаруженный экземпляр находится в гибнущем состоянии.
Тысячелетнего возраста могут достигать не только местные крымские породы, но и некоторые представители культурной флоры, завезенные на полуостров людьми. До наших дней в долине р. Улу-Узень, чуть ниже с. Генеральское, сохранилась роща самых старых на полуострове деревьев грецкого ореха. В долине р. Улу-Узень растет более двадцати орховых деревьев в возрасте от 200 до 1000 лет. Наибольшее количество орехов в этой роще имеют возраст 400-600 лет. Особо выделяются два гигантских “тысячелетних” дерева грецкого ореха, культура которого связана с появлением в Крыму выходцев из Греции. Крона самого старого из них занимает площадь в 900 м2, ширина кроны с востока на запад 29 м, а с севера на юг 35,7 м. Высота дерева 25 м, обхват на уровне груди 575 см, а диаметр ствола 180 см. [28]. Во многих местах кроны наиболее старых деревьев стали усыхать, появились дупла, однако все деревья ежегодно плодоносят и дают полноценные орехи. К сожалению, уникальная ореховая роща абсолютно не охраняется законом, что может привести к ее скорой гибели. В 1997 году роща грецкого ореха у с. Генеральское была зарезервирована в качестве заповедного урочища, но дальше этого дело не сдвинулось.
Есть деревья грецкого ореха, достигающие многовекового возраста (до 600 лет) среди гигантских валунов обвала под г. Демерджи, на месте бывшей греческой деревушки Фуна, в устье оврага “Долина Приведений”. Наиболее старый из этих орехов имеет диаметр ствола на уровне груди 296 см.
Ещё в начале XX века на Южном берегу, в имении Мшатка, рос огромный “тысячелетний” орех, который был хорошо известен среди крымского населения. Этот гигант имел ствол толщиною “в 5 обхватов” и одиноко, словно настоящий памятник, стоял посреди круглой, покрытой виноградниками, долины. Это дерево было такой величины, что по словам В. Х. Кондараки “под тенью его могут расположиться до ста всадников” [20]. Поэтому дерево так и называлось: “сто всадников”. В год оно давало урожай до 70 000 орехов. Интересно, что в 30-х годах XIX века на вершине ореха, “на его громадных развесистых ветвях, среди самой листвы, была устроена обширная беседка – ротонда, куда вела витая большая лестница кругом ствола” [26].
До второй половины XIX века в Мисхоре рос не менее замечательный и знаменитый орех-великан, который хоть “размером ствола и уступал мшатскому, но в росте был больше и на вид грознее”. Татары называли это дерево собственным именем - “черкес-чевис”, оно было поделено между 16 владельцами, каждому из которых принадлежали отдельные ветви дерева, переходившие по наследству из рода в род. С каждой такой ветви, а длина некоторых из них достигала 28 шагов, собиралось до 100 000 (!) орехов в год. Орех был настолько громаден и величественен, что даже император Николай I, путешествующий по Таврике в 1837 году, был поражен его красотой и приказал зарисовать орех. Дерево это считалось самым старым на Южном берегу и когда оно было повалено бурей, то оказалось, что “между стволом и ветвями на нем росли целые деревья лавра и рамуса”. Из ореха получилось несколько сажень дров [19, 26].
Еще об одном крупном дереве грецкого ореха пишет в своем труде “Крымский сборник” (1837 г.) Петр Кеппен: “В самом Таш Баскан Сюйрене находится волошский орех, который имеет при корне, так и на целую сажень выше земли, 6 аршин и 6 вершков в объеме и приносит обыкновенно от 8 до 10 тысяч орехов в год”. Местность, о которой упоминает П. Кеппен, ныне входит в состав села Малое Садовое Бахчисарайского района, на левом берегу реки Кача. Но старых ореховых деревьев там уже нет.
Г. В. Воинов в своем интереснейшем труде “Парковая растительность Крыма”, изданном в 1930 году, упоминает о многочисленных гигантских орехах в современных селах Рыбачье, Приветное, Морское, Ворон, Щебетовка. “Особо интересна была непрерывная аллея на протяжении 8 верст вдоль долин Капсихор и Ворон (от урочища Яманташ почти до мыса Бурун). Теперь на всем этом пространстве можно отыскать каких-нибудь 2-3 десятка отмирающих одряхлевших гигантов” [5]. Сейчас в той местности гигантских орехов нет.
В данной главе, были перечислены наиболее известные “патриархи крымского леса”. При тщательном же научном экспедиционном исследовании территории Крыма, может быть выявлено еще немало многосотлетних деревьев-великанов, являющихся уникальными памятниками природы.
Остатки языческих культов - священные деревья Крыма
Поклонение деревьям существовало практически у всех народов и культур мира. Не стала исключением и территория Крымского полуострова. До активизации в Таврике мощной хозяйственной деятельности, связанной с появлением и оседлостью на её земле сначала эллинов, затем тюрков (хазар, татар, турков) и русских, Крымские горы были покрыты непроходимыми лесами, в которых нередко встречались деревья-великаны, почитаемые жившими там языческими племенами тавров. Скорее всего, роль священных деревьев играли отдельно стоящие старые дубы, обладающие наибольшей аттрактивностью и мистическим влиянием на человеческую психику.
Перед пришествием в Таврику христианства местные племена использовали в своих религиозных культах поклонение рощам и отдельным деревьям. Первые христианские миссионеры, обращая в свою веру автохтонное тавро-скифское население, попутно уничтожали объекты поклонения язычников, вырубая их священные деревья и рощи.
Так, в первом веке нашей эры императором Трояном за свои удачные проповеди в Таврику был сослан третий папа римский Климент. Прибыв сюда в 94 году нашей эры, Климент обнаружил в каменоломне под Херсонесом более 2 000 работающих здесь в рабском труде христиан. Здесь он совершил чудо, после которого многие язычники начали принимать христианство: в безводных каменоломнях Климент открыл “источник пресной воды, по видению агнца, бившего ногой землю” [25]. Затем, в округе Херсонеса “он построил 75 церквей и уничтожил языческие капища и рощи” [25]. За свою удачную миссионерскую деятельность св. Климент был осужден римскими властями на жестокую казнь: его привязали к корабельному якорю и живого бросили в морскую пучину.
Другой христианский просветитель Константин-философ (более известный как святой Кирилл – один из основателей славянской письменности) по пути из Хазарии в Константинополь через Таврику, встретил здесь людей, поклонявшихся большому старому дереву и почитавших его как божество, что, однако, не мешало им верить так же и во Христа. Это дерево было “огромный дуб, сросшийся с черешней, у которого они приносили жертвы, называя его по имени Александр, и не позволяли женскому полу приступать к нему и жертвам его”. Константин-философ упрекнул своих единоверцев в нарушении второй божьей заповеди, на что те отвечали: “Не мы начали это делать, мы это приняли от отцов наших, и у этого дерева находим исполнение прошений наших, через него сходит к нам дождь и многое другое”. В конце концов, Константин убедил их в неправоте своих действий, и дуб решено было срубить. “Приняв из рук философа белые свечи, с пением отправились к дереву. Константин, взяв топор, сам ударил им 33 раза и велел всем рубить его, выкорчевать и сжечь. В ту же ночь дождь, посланный Богом, напоил землю” [11].
Эти два свидетельства явно показывают борьбу христианства с языческим культом поклонения деревьям. Искоренение этих устоявшихся традиций было очень болезненно для местного населения. Христианские миссионеры вырубали священные деревья тавров и люди принимали новую веру. Но они все так же по привычке шли молится новому Богу на места старых языческих святилищ – к сохранившимся от уничтожения святым дубам, камням и родникам. Часто на местах старых языческих капищ, где росли святые деревья, возводились христианские храмы. Древние, испытанные веками традиции зачастую были чужды новой религии, но никогда не могли быть полностью уничтожены и вместе с народом – носителем этих традиций – плавно вливались в новую культуру.
Так получилось и со священными деревьями. Сравнительно молодые религии – христианство, а затем ислам – не смогли окончательно уничтожить глубоко укоренившееся в человеческом сознании почитание деревьев, восходящее ко времени появления первых языческих культов. Поклонение деревьям перешло в почитание деревьев, которое приспособилось под новые культурно-религиозные традиции.
В средневековье в крымских горах существовало множество христианских храмов, монастырей, церквей, часовен. Они сооружались, как правило, в залесенной местности, в их окружении часто росли старые деревья. Деревья эти были неприкосновенными, их не рубили. Благодаря этому многие старые деревья сохранялись даже после исчезновения культового сооружения.
Ещё на рубеже XIX и XX веков немного выше знаменитого Козьмо-Дамиановского монастыря, среди большой поляны росли рядом два старых дерева. Считалось, что одно из этих деревьев было посажено св. Козьмою, а другое – его братом св. Дамианом. После омовения в воде источника богомольцы шли на поклон к этим деревьям. Татары говорили, что деревья посажены на могиле братьев и являлись им своеобразным надгробным памятником. К сожалению, до нашего времени эти деревья не сохранились и мы не можем с уверенностью говорить об их видовой принадлежности. Единственной зацепкой является статья ботаника В. И. Талиева “На высотах Яйлы” (1899г.), где он упоминает о находке группы старых деревьев южнобережного можжевельника близ Козьмо-Дамиановского монастыря. “По-видимому, в лучшие времена истории Крыма здесь была греческая обитель”, - заключает Талиев, считая, что эти деревья были посажены здесь “древними греками” [6]. Деревья можжевельника на Царской поляне у монастыря видели и другие ботаники – Клеопа и Вульф. Можно предположить, что “деревьями Козьмы и Дамиана” были два старых можжевельника. Именно это, редко встречающееся среди окружающего монастырь букового леса, дерево могло поразить епископа Гермогена, который так же отмечал посреди поляны “два древние и весьма красивые деревья, очень похожие одно на другое” [9]. Кто видел древовидные можжевельники, согласится, что эти деревья “весьма красивые” и “очень похожие одно на другое”.
Большой известностью пользовалась роща вековых дубовых и ореховых деревьев вокруг церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи в Верхней Массандре [21]. По словам П. Сумарокова “высокие вокруг деревья означают следы ограды” [34]. Все деревья были окружены деревянными скамейками. Около самой церкви рос величественный “тысячелетний” экземпляр дуба пушистого, на громадных ветвях которого были укреплены колокола. Известный французский путешественник начала XIX века Дюбуа де Монпере считал, что этот дуб – самое старое и большое дерево на всем Южном берегу. Вообще, развалины старой греческой церкви и растущие вокруг вековые деревья в те времена считались главной достопримечательностью Массандры.
Когда в Верхней Массандре возводился дворец Александра III, была отреставрирована и старая церковь св. Иоанна. Служба в церкви проводилась один раз в год – 29 августа (11 сентября по новому стилю), тогда же и звонили в висящие на ветвях дуба колокола. Весь день вокруг храма проводилась ярмарка и народные гуляния. Последний раз служба в церкви прошла 29 августа 1928 года, после чего храм был разрушен. В настоящее время установить в каком состоянии находится священный дуб, источник св. Иоанна и другие многосотлетние деревья в округе бывшего храма невозможно, так как вся эта территория находится в ведомстве Министерства Обороны Украины и используется в качестве государственной дачи.
Еще об одном священном дереве, почитаемом крымскими христианами, рассказал крымский краевед В. К. Гарагуля. На рубеже XIX – XX веков его дед, назначенный учителем в деревню Керменчик (ныне с. Высокое Бахчисарайского района) знакомился с её окрестностями. Вновь прибывшего учителя сопровождало несколько местных жителей, все – омусульманеные греки. Их православные предки были вынуждены принять ислам в 1778 году, чтобы избежать высылки за пределы своей родины, когда на берега Азовского моря по указу Екатерины II насильно вывозилось все христианское население Крыма. Несмотря на свою новую веру, эти люди чтили и помнили многие христианские обычаи.
На кладбище деревни Керменчик учитель увидел громадный вяз – карагач, который “своими могучими, в ногу толщиною, корнями оплел древнее надгробие” [1]. Позднее он установил, что это дерево, одно из старейших в Крыму, в обхвате достигало 7,5 метров. То есть возраст его мог быть 600-800 лет. Греки сделали у дерева ныне позабытый обряд “ставрос” (с греческого “крест”). Для этого нужно было прислониться спиной к святому объекту (дереву, скале, строению) и принять форму креста, сомкнув вместе ноги и расставив руки. Считалось, что после этого святое дерево даст человеку здоровье и силу. Греки сказали, что раньше “делали это открыто, а сейчас это наша тайна. А карагач был святым деревом, когда наши предки ещё не были православными”. В начале XX века служитель местной деревенской церкви, по халатности выбросил в дупло старого вяза золу из печки. В золе оказались непотушенные огоньки и дерево сгорело.
Правее деревенского кладбища была горка, поросшая деревьями и кустами. Ветви самого большого дерева были обвязаны разноцветными полосками материи. Рядом находились руины небольшой церкви с абсидой, известняковым престолом, и плитой с крестами. Каждый из пришедших срывал с дерева лист, клал его на престол, а потом на плиту. После этого, греки обнимали дерево и целовали лист, приложенный к его стволу. По словам греков, на этом месте раньше была церковь Успения Богородицы. [8].
Сейчас на въезде в село находится место, которое местные татары называют словом “азис”. Азисом называлось место захоронения правоверного мусульманина, который при жизни совершал добрые дела, осуществил хадж в Мекку, был почитаем за свою мудрость. Азис считался посредником между Аллахом и человеком. Место, где лежал азис, огораживалось, приводилось в порядок и часто отмечалось деревом либо деревянным шестом, увешанным лоскутками материи, а вся округа объявлялась “священной”. Современный мусульманский азис в Верхоречье - это и есть место, где в конце 19 века находились развалины православного храма Богородицы. Сейчас уже там нет остатков ни престола, ни плиты с крестами. Зато в том месте, где находится алтарная абсида растет старое дерево черешни, возрастом около ста лет. Возможно, что эта черешня – порослевой остаток тех деревьев, с которыми у греков с. Керменчик был связан описанный выше культ.
Обряд, который выполняли у священного вяза на кладбище деревни и у деревьев на развалинах храма Успения Богородицы греки-мусульмане, являлся типичным пережитком древнейших языческих культов. Память об этих культах сохранялась среди народа на протяжении многих столетий. По словам жителей Керменчика деревьям поклонялись с тех пор, когда их “предки еще не были православными”. Это яркий пример (и парадокс) крымской полиэтничности и межконфессиональной терпимости.
В засушливом Крыму всегда существовало трепетное отношение к источникам пресной воды: многие источники обожествлялись и становились объектом религиозного поклонения. С почитанием горных источников зачастую было связано и почитание деревьев. Практически у каждого святого источника росло одно или несколько деревьев, которые так же получали статус “святости”. После омовения водой источника паломники завязывали на ветках такого дерева кусочки своей одежды – символ оставляемой здесь болезни и уходящего горя, под сенью этих деревьев читались молитвы и просьбы об исцелении. Чаще всего деревья у источника сажались специально – после проявления чудесных свойств его воды, а если это был монастырский источник, то во время строительства храма и каптажа. Крымское население чаще всего использовало для этих нужд деревья грецкого ореха, иногда шелковицы, реже другие породы. До наших дней сохранились многосотлетние (иногда до 1000 лет и более) деревья грецкого ореха у источников близ сел Лучистое и Генеральское.
Два тополя растут возле наиболее почитаемого современными крымскими греками источника Айязма (или св. Константина) в селе Чернополье. Одному из них более 100 лет, другой моложе. Тот, что помоложе, растет непосредственно у святой кринички и питается ее целительной водой. По словам, местных жителей-греков, к дереву относятся как к хранителю источника.
В Четвертом (Церковном) гроте “пещерного города” Качи-Кальен расположен источник Святой Анастасии, в нескольких метрах от которого из трещины в безжизненной известняковой скале растет старое дерево черешни. Чудом попала сюда косточка черешни, чудом из него выросло и сумело выжить в таких неподходящих для жизни условиях это дерево. До сих пор среди крымчан сохранились воспоминания о “чудодейственной” силе святого источника – свидетельства тому лоскутки материи, которыми обвешаны ветки старой черешни. По словам местных жителей, черешня из Качи-Кальена никогда не плодоносит. Даже если на ней появляются зеленые ягоды, то они не созревают. Такое явление люди объясняют тем, что черешня подобна некогда жившим тут монашкам. Как и они, дерево ведет аскетический образ жизни и не может иметь потомства…
Интересна форма черешни: дерево как будто преклонило свой ствол у священного источника и напоминает молящегося человека. Такая оригинальная “коленопреклоненная” форма древесного ствола могла быть создана искусственно много лет назад монахами для оказания большего эффекта на верующих паломников. Обхват ствола черешни у земли составляет 1,6 метра, высота около 9 м, а в длину, по направлению к обрыву, дерево вытянуто на 13 метров. Можно с уверенностью говорить о 150-летнем возрасте черешни, т.к. в краеведческой литературе конца 19 века уже встречается упоминание об этом дереве, но оно ошибочно принимается за “жалкое деревце черемухи, обвешанное пестрыми лоскутками”. Дерево растет в экстремальных природных условиях (отсутствие нормального грунта, достаточной влаги, открытость ветрам и т.д.), которые угнетающе влияют на его внешний вид, поэтому неудивительно, что настоящий возраст черешни может быть значительно больше подтвержденного в литературных источниках.
Преемственность некоторых языческих культов характерна и для ислама [32]. Святые объекты природы (родники, деревья, горы) для мусульманского населения Таврики практически всегда были связаны с деятельностью, а чаще всего – с захоронением правоверного святого человека. Такие праведники, равно как и место их захоронения, назывались у татар словом “азис” - “святой”. Азисом мог стать правоверный мусульманин, который при жизни совершал добрые дела, осуществил хадж в Мекку, был почитаем за свою мудрость. И если после смерти на его могиле замечали зеленое свечение или возле нее происходило исцеление больного человека – это был верный знак: здесь лежит святой человек, азис. Новость об азисе разлеталась мгновенно по всей округе и к его могиле спешили жаждущие исцеления от различных недугов, как телесных, так и душевных.
С азисами связано несколько традиций религиозного почитания объектов природы, являющихся языческими пережитками в исламе. О происхождении какого-либо старого дерева могли говорить, что оно посажено святым человеком или растет на его могиле. В таком случае и дерево так же почиталось как святое. Так, при могиле практически каждого азиса и около мечетей росло старое дерево, которому поклонялись как вместилищу души праведника. Такие деревья пользовались огромным почтением и уважением, и являлись посредниками между молящимся человеком и азисом. По старой традиции (которая, кстати, встречается у многих народов мира, в разных концах планеты), после молитвы к ветвям дерева привязывались лоскутки зеленой или красной материи от одежды просителя; считалось, что вместе с этим своеобразным жертвоприношением больного покинут все мучащие его недуги.
Восточная традиция принесения жертвы святому путем привязывания к ветвям “священного” дерева лоскутков своей одежды, широко распространилась среди христианского населения Крыма. Многие деревья, растущие в священных для православного крымчанина местах, обвешаны лоскутками материи, оставленными богомольцами как память о посещении святого места.
В других местах горного Крыма так же можно встретить обвешанные тряпочками, (а чаще кусками полиэтилена) деревья, расположенные у известных, широко посещаемых туристами объектов природы и истории – на Чуфут-Кале, в Большом каньоне Крыма, у водопада Джур-Джур и др. Но все это лишь веяние моды, не имеющее ничего общего с истинным глубоким значением старой традиции. Обвешанные тряпочками и полиэтиленом деревья, растущие не в святом месте, не только оскорбляют древнюю общекрымскую религиозную традицию, но так же загрязняют природу и нарушают её пейзажную красоту. Причем, вся вина в данной ситуации лежит исключительно на крымских же экскурсоводах, которые предлагают своим группам завязать на ветвях дерева “ленточку на память”. Хороший экскурсовод должен быть истинным патриотом своей родины. А если он целенаправленно способствует загрязнению и обезображиванию природы, то такой человек просто не имеет права называть себя гордым именем “крымчанин”…
Почитание святых деревьев при могилах праведных людей играло важную природоохранную роль. Так, можно с уверенностью сказать, что лесистый участок горного массива Карадаг, расположенный на горе Святая, избежал участи быть истребленным на хозяйственные нужды именно благодаря местонахождению там могилы очень почитаемого татарского азиса “Кемал-бабай”.
Ярким примером священного дерева мусульман служило “тысячелетнее терпентиновое дерево” в Гурзуфе, под тенью которого находились две чтимые татарами могилы. Татары, приходя на поклонение к своим святым, вешали на ветвях старой фисташки “лоскутки материи” [21]. С гурзуфским азисом связана интересная история об одном пьяном человеке, который, проходя мимо могилы и дерева, сильно сквернословил. А, поравнявшись с азисом, он внезапно замолк и упал. Позже оказалось, что у этого человека отнялись язык и ноги. Уже в 20 гг. XX века могилы были запущены и вскоре вовсе позабыты, а святая фисташка уничтожена.
Три “священных” кипариса растут в нескольких километрах от Алушты у с. Изобильного при могиле татарского азиса, упоминания о котором встречаются в краеведческой литературе с конца 19 века. Несколько лет назад один из кипарисов был подожжен неизвестными вандалами.
У грандиозного природного святилища крымских татар – пещеры “Кырк-азис” близ Зуи растет 12 разновозрастных деревьев грецкого ореха. Эта ореховая рощица почитаема всеми паломниками, идущими в пещеру “Кырк-азис”. Под стволами ореховых деревьев паломники зарезают жертвенного барана, окропляют его кровью корни и после этого идут в пещеру. По словам местного немусульманского населения, татары “не разрешают рубить эти деревья, хотя мы много раз пытались заготовить их на дрова”.
Среди крымских татар священным считался и “Говоровский дуб”, речь о котором шла выше. Местные жители-татары искренне почитали это величественное дерево, рассказывали о нем многочисленные предания и легенды, а листья дуба и его кору использовали в качестве лекарства от многих болезней. Кора дуба была не похожа на обычную кору дерева, а “как бы превратилась в окаменелую массу, и с большим трудом местные татары скоблят её топором для “илача”, то есть для лекарства, которым они лечатся от всех недугов” [26, 29].
По поводу происхождения дуба-великана существовала следующая легенда: “Жили два брата, старший был ученый и любитель редкостей, младший – добрый малый, не больше; он жил трудом и никогда не обращался к старшему брату за помощью. Достигнув совершеннолетия, младший брат обручился и был назначен день свадьбы, как вдруг невеста его сильно захворала, и врачи заявили, что медицина бессильна. Осталась единственная надежда на талисман брата, силою которого совершались чудеса. Старший брат наотрез отказал в талисмане, так как он не был согласен на этот брак. Нужно было, во что бы то ни стало, похитить этот замечательный кусочек дерева, в котором заключалась и жизнь невесты, и будущность младшего брата. Случай скоро представился и жених уже был на пол пути от невесты с талисманом в руках, как посланные старшим братом слуги догнали его при сильной грозе и проливном дожде. На этом самом месте, где стоит дуб-великан, младший брат с досады, в сильном гневе, бросил талисман в землю и затоптал ногами. Из этого кусочка дерева и вырос громадный дуб, корою которого и поныне лечатся татары, и вера в существование чудодейственной силы дуба спасает их от недугов. Есть болезни, которые, по татарскому поверью, исцеляются сном около корня этого дерева” [29].
Еще недавно среди местных жителей округи Гурзуфа ходило предание о старом дубе на горе Аюдаг (Медведь-гора), который так же мог исцелять многие болезни. Эту легенду хорошо выразил в стихах крымский поэт Анатолий Никаноркин:
“На лесной поляне, на горе Медведь
Дуб стоит могучий, можешь посмотреть,
Он стоит - не сохнет – очень много лет,
Слышал, - не ручаюсь, - есть такой секрет:
Силу и здоровье получает тот,
Кто коснется дуба, в руки лист возьмет…
Строчки стихотворения возвращают нас к “Говоровскому дубу”: его листья так же использовались местным населением как лекарство, врачующее от всех болезней. Два этих свидетельства о целебной силе дубов-гигантов лишний раз доказывают, что остатки древнего культа святых деревьев до недавних пор существовали среди крымчан. В данном случае они переросли в почитание врачующей силы дуба.
До наших дней культ почитания деревьев сохранился только у караимов. Караимы – древний, эндемичный крымский этнос, представители которого живут кроме Крыма в Литве, Польше, Франции. Караимы происходят от тюрков-хазар, которые несколько столетий назад отказались от ислама и приняли иудаизм. Языческие хазарские пережитки прочно сохранились в религии и культуре караимов. Главной мировой святыней караимов является священная дубовая роща “Балта-Тиймэз”, о которой уже упоминалось выше.
В верховьях балки Марьям-дере у “пещерного города” Чуфут-Кале, на территории караимского родового кладбища, известного под названием “Иософатова долина”, растет старая дубовая роща – национальная святыня караимского народа. На протяжении нескольких столетий караимы поклоняются у “священных” дубов небесному божеству Тенгри, что является глубоко укоренившимся языческим пережитком, унаследованным ими от своих хазарских предков. “Священная” роща, местное название которой Балта-Тиймэз, что в переводе означает “Топор не коснулся”, является главной караимской святыней, к которой этот немногочисленный народ всегда относился с религиозным трепетом и огромным почтением. Интересно, что крымские ханы нередко использовали дубовую рощу Балта-Тиймэз в своей политике по отношению к караимам. По этому поводу П. С. Паллас писал о караимском кладбище: “…евреи так дорожат им, что прежде, когда ханы хотели получить какую-нибудь добровольную дань от евреев, то они всегда распускали слух, что необходимо срубить деревья в Иософатовой долине” [27]. После установления власти Российской империи на полуострове, караимы уже могли не опасаться за сохранность своей святыни; без опаски быть срубленными ханскими слугами, дубы на кладбище разрастались “многочисленными и прекрасными”, как писал о них Анатолий Демидов в 1837 году.
Ни официальная религия, ни многочисленные исторические бури, пронесшиеся над многострадальным караимским народом не смогли уничтожить почитание “священных” дубов. Культ поклонения дубам в Иософатовой долине существует и поныне. Но о его существовании знает очень незначительное количество людей. А особенности его проведения доступны лишь узкому кругу посвященных. Культ “священных” дубов рощи Балта Тиймэз – глубоко табуированный, закрытый для непосвященных, доступный небольшой группе караимских старейшин обряд. Эти люди не любят когда кто-либо со стороны проявляет излишнюю любознательность по поводу их святыни и связанных с ней традиций.
“Молятся в святилище индивидуально и коллективно. По древней традиции готовят площадку, с которой видно открытое небо. Вокруг дуба выкладывают фигуру в виде солнца с расходящимися лучами. Личные посещения происходят по велению души в любое время, месяц или день недели. Коллективные моления связаны с циклами двенадцатилетнего народного календаря Улуг Ата Санавы (“Счет Великого Отца”), особенностями климата, национальной или общинной ситуацией и другими факторами, и не всегда согласуются с предписаниями официальной религии. В чрезвычайных обстоятельствах мог обращаться к дубам от общего имени и полномочный представитель. Особенности ритуала, связанные с многолетней цикличностью, известны только посвященным и сообщаются в преддверии очередного периода доверенным хранителям традиции, часто по женской линии.
Поклоняются им в определенной последовательности, с учетом направления движения солнца. У древних родов караев есть особо почитаемые “семейные” дубы. Прикасаясь к ним, общаются с ушедшими поколениями предков. Считается, что общение с дубами дает силу, мужество и мудрость, помогает в трудных обстоятельствах, позволяя выбрать правильное решение.
Паломники оставляют у дубов посохи и землю с места жительства. С собой уносят по горсти священной земли. Ее бережно хранят в семьях, в качестве талисмана берут с собой в дальние поездки, используют в похоронном обряде. Священную землю приносят на могилы предков. Поклонение дубам – одна из сокровенных сторон древних верований крымских караимов. Караи убеждены, что их судьба зависит от отношения к этой святыне. Верят, что проявивших неуважение к дубам постигнет кара, а ревнители культа будут вознаграждены. Отношение к культовым деревьям благоговейное. Осквернителей святынь ожидала национальная кровная месть.
Поразительна живучесть культа. По древней традиции вот уже много веков караи стремятся хотя бы раз в году совершить паломничество и прикоснуться к Священным Дубам. И убеждены, что Тэнгри исполнит загаданные у дубов сокровенные желания” [Крымские караи…, 1999].
В настоящее время на Балта Тиймэз растет 24 “священных” дуба, которые расположены по периферии кладбища. Дубы насчитывают примерно одинаковый возраст, так как произрастают в схожих условиях обитания и имеют мало отличающуюся по размерам окружность ствола: от 190 до 220-230 см. Самый большой по размерам (а значит и по возрасту) экземпляр дуба скального на караимском кладбище имеет окружность ствола 270 см при его высоте 10 – 12 метров и расположен по левому борту в верховьях балки Марьям-дере. Около полутора десятков дубов огорожены изгородью из сухих веток. Считается, что для исполнения сокровенного желания, нужно загадав его, положить ветку в изгородь священного дуба; тогда желание непременно сбудется. Для входа за забор имеется небольшая калитка, а все пространство вокруг дуба вычищено от молодой древесной поросли и находится под постоянным присмотром строго смотрящих за своей святыней караимов.
Дубовая роща Балта-Тиймэз является единственным в Украине участком леса, почитаемым как место пребывания божества и единственным в мире ботаническим объектом природы, почитаемым караимским народом. Благодаря многовековой охране со стороны носителей народных традиций, здесь сохранились одни из самых старых в Крыму экземпляров дуба скального. Роща дуба скального “Балта-Тиймэз” в окрестностях Бахчисарая является уникальным объектом в природно-экологическом и историко-культурном аспекте и заслуживает объявления ее в установленном порядке памятником природы государственного значения.
Почитаемыми в Крыму были не только отдельные деревья, но и многие конкретные древесные породы. Так, среди жителей степной части Крымского полуострова существовало поверье, что вырубка ильма (вяз, карагач) “влечет за собой несчастье”. А шелковица являлась излюбленным деревом крымских татар, которое они сажали “для общего пользования ради спасения души” вблизи своих домов. Уничтожение шелковицы считалось “большим грехом”. Часто возле своих домов татары сажали деревья граната, радующие глаз своими огненно-красными цветами [5].
Деревья граната почитали и армяне. Именно гранатовые деревья изображены на хачкаре самого почитаемого армянами святого источника в монастыре Сурб-Хач.
Крымские греки особо почтительно относились к деревьям грецкого ореха и маслинам. Разведение маслин было сугубо греческим занятием. После выселение греков из Крыма большинство плантаций маслин и орехов пришло в упадок.
Очень любили в Крыму айву, без которой не обходился “ни один из маленьких садиков греков, караимов, армян Евпатории, Карасубазара и старой части Феодосии” [5]. Таким же общим почитанием (как у мусульман, так и у христиан) пользовался кипарис. Кипарисы росли у могил татарских азисов и на греческих кладбищах, изображение кипарисов имеется в армянском монастыре Сурб-Хач.
Всегда почтительно к представителям древесной флоры относились караимы. Во время рубки леса на хозяйственные нужды они никогда не трогали фруктовые деревья и кустарники (кизил, лещину, черешню, яблоню и др.) – уничтожение плодовых пород считалось большим грехом. Необходимую рубку леса караимы компенсировали искусственными посадками: молодой человек не имел права жениться, пока он не посадил дерево.
Культ священных деревьев в Крыму имел место в прошлом и в замаскированном виде сохраняется до сих пор. На заре истории почитание священных рощ и отдельных деревьев было широко распространено среди автохтонных крымских племен. до тех пор, пока большинство из этих деревьев не пали под ударами миссионерских топоров. И все же христианство, не скрывавшее своей ненависти к языческим культам, не смогло окончательно уничтожить их пережитки – в Горном Крыму периодически встречались святые деревья, которые теперь уже были посвящены какому-либо христианскому святому и находились под его защитой. Та же самая ситуация складывалась по отношению к пережиткам языческого культа святых деревьев и у последователей учения Магомета: в исламе святыми деревьями становились те, что росли у могилы праведного человека – азиса.
Во времена советской власти, и вплоть до настоящего времени, религиозная составляющая культа священных деревьев отошла на второй план, а слово “святой” заменилось словом “почитаемый”. Почитаемыми стали, прежде всего, деревья-свидетели: деревья, имеющие многосотлетний возраст и мемориальные деревья, связанные с важным историческим событием или знаменитым человеком. О таких мемориальных деревьях, произрастающих в Крыму, читатель сможет узнать из следующей главы.
Живые свидетели истории - мемориальные деревья.
В Крыму существует несколько мемориальных деревьев, с которыми связано какое-либо важное историческое событие, пребывание возле них известного человека, упоминание в выдающемся литературном произведении и т.д.
Классическим мемориальным деревом Крыма является “Суворовский дуб” у Белогорска, под горой Ак-кая. Под этим деревом, как гласит предание, в 1777 году великий русский полководец, генерал-поручик Александр Васильевич Суворов вел переговоры с представителями турецкого султана. Эти переговоры стали отправной точкой важных событий, результатом которых стало присоединение Крыма к Российской империи. “Суворовский дуб” - самая почитаемая святыня пророссийски настроенной части жителей Белогорска. Здесь даже бытует пословица: “Кто под Суворовским дубом не бывал, тот крымского царя лесов не видал”.
С именем другого известного в Крыму человека – Федора Карловича Мильгаузена связано дерево каштана конского, произрастающего во дворе пятиэтажного дома № 30 по ул. Фрунзе в Симферополе. Ф. К. Мильгаузен (1775 - 1853) был известным русским врачом, общественным деятелем и ученым. В его доме (ул. Киевская № 24), который выходит фасадом во двор, где растет каштан, бывали многие знаменитые люди. Имена этих людей дороги сердцу каждого русского человека: А.С. Пушкин, художник И. К. Айвазовский, ботаник Х. Х. Стевен, историк П. И. Кеппен, поэты К. Н. Батюшков и В. А. Жуковский, актер театра М. С. Щепкин, литератор В. Г. Белинский и многие другие. Некоторые из них могли видеть и этот каштан, который был посажен Ф. К. Мильгаузеном в 1829 году в качестве мемориального семейного дерева: в одну лунку врач посадил семь плодов каштана – по количеству членов своей семьи. В первые же годы после посадки два ростка пропали, а остальные пять хорошо прижились и слились в единое мощное пятиствольное дерево, которое в отличном состоянии сохранилось до наших дней – каштан ежегодно обильно цветет и плодоносит. У самой земли стволы дерева срослись и здесь (на высоте 40 см) их общий обхват составляет 5,15 метров. На высоте 2 метра отдельные стволы каштана имеют обхваты: 1,85 м, 2,00 м, 2,25 м, 2,30 м и 2,25 м. В 1972 году решением Крымского Облисполкома “Пятиствольный каштан” был объявлен памятником природы. Возможно, что симферопольский каштан – единственное в мире (в Украине уж точно) дерево вековое каштана с пятью стволами.
Есть свое мемориальное дерево и на Южном берегу Крыма. Это – хорошо известный всем поклонникам творчества Александра Сергеевича Пушкина так называемый “Пушкинский кипарис”, который растет в Гурзуфе у входа в дом, где три недели жил талантливый русский поэт. Для Пушкина, жителя северной России, диковинное дерево кипариса навевало приятные думы, под его пирамидальной кроной рождались замыслы новых творений, да и через много лет после крымской поездки А. С. Пушкин неоднократно вспоминал своего “южного друга”, с которым он каждое утро здоровался по пути к морю. “В двух шагах от дома рос молодой кипарис; каждое утро я навещал его и к нему привязался чувством, похожим на дружество...”, писал А. С. Пушкин.
Для почитателей пушкинского гения “Пушкинский кипарис” - дерево поистине святое, к нему на поклон ежегодно приезжают сотни людей с разных концов мира.
“У самой террасы стоял кипарис,
Поэт называл его другом,
Под ним заставал его часто рассвет,
Он с ним, уезжая, прощался…
“…Пушкин надолго прославил его:
Туристы его навещают,
Садятся под ним и на память с него
Душистые ветки срывают…”
(Н. А. Некрасов)
О том, что кипарис “безжалостно общипан снизу экскурсантами” отмечалось и в путеводителе по Крыму за 1929 год [21]. Не изменилась ситуация и в настоящее время. В год 200-летия Пушкина две ветки этого дерева были переданы на могилу Анны Керн и в музей поэта в Санкт-Петербурге.
Там же, в Гурзуфе, возле памятника А. С. Пушкину растет громадный платан (чинар), посаженный в годовщину смерти поэта – в 1838 году владельцем гурзуфского имения И. И. Фундуклеем. Этот платан так же можно считать за мемориальное пушкинское дерево.
Мемориальным деревом можно считать еже упоминавшийся выше дуб “Богатырь Тавриды” в Симферополе. До конца ХХ века “Богатырь Тавриды” рос в составе сада известного химика Де Серра, хорошего знакомого А. С. Пушкина. Замечательный русский поэт, будучи в 1820 году в Симферополе, гостил у Де Серра и наверняка неоднократно гулял по саду. Здесь его пытливый взгляд мог остановиться и на этом дубе, возраст которого уже в то время был 400-500 лет. И кто знает, может и бессмертные слова: “У Лукоморья дуб зеленый…” родились в голове поэта как раз у этого дерева. Уже только поэтому оно заслуживает охраны и почитания. А в 1945 году в 200 метрах от дуба, в одном из домов по современной улице Шмидта останавливался на отдых, по пути на Ялтинскую конференцию, премьер-министр Англии Уинстон Черчиль. Известно, что он выходил на балкон и осматривал окрестности. Взору английского премьер-министра должен был предстать и дуб “Богатырь Тавриды”.
Другое дерево дуба черешчатого, возрастом около 300 лет, которое так же можно считать мемориальным, произрастает на углу ул. Павленко и бульвара Ленина, на окраинной территории сквера им. В. И. Ленина. В 19-начале 20 века дуб рос в непосредственной близости (20-30 м) от симферопольской городской заставы – ворот города. Через эту заставу в город въезжали все люди, ехавшие сюда с севера и, соответственно видели дерево этого дуба. Экземпляр дуба черешчатого у городской заставы помнит таких гостей Симферополя, как А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, Л. Н. Толстой, К. Н. Батюшков, В. А. Жуковский, В. Г. Белинский и многие другие великие личности, посетившие Симферополь через его северный въезд.
Интересный тип мемориальных деревьев – это деревья, растущие у могилы известного человека. К этим деревьям устанавливается такое же почтительное отношение как и к самой могиле. Например, всем почитателям таланта художника и писателя Максимилиана Волошина хорошо известно дерево дикой маслины на его могиле на вершине холма Кучук-Янышар в Коктебеле. Дерево это самосевное, выросло почти из-под самой могильной плиты. К могиле Волошина ежегодно поднимаются тысячи людей; многие из них оставляют на надгробной плите своеобразные приношения в дар Гению – монетки, иконы, красивые камешки с собственными именами, нательные крестики. А на ветви маслины завязывают лоскутки материи, в которых оставляют часть своей души. Маслина в настоящее время находится в угнетенном, засыхающем состоянии. По словам сотрудников Дома-музея М. Волошина, многие поклонники творчества Волошина считают маслину на его могиле святым деревом, в котором живет сама душа поэта.
Совсем молодое, кем-то посаженое деревце сливы растет на могиле писателя А. Грина в Старом Крыму. Молоденькие ветки дерева полностью увешаны цветными лоскутами материи – своеобразный жертвенный дар писателю от его почитателей. К сожалению, не все относятся с почтением и трепетом к таким мемориально-могильным деревьям. Так, в 2001 году, в канун праздника Нового года, в Феодосии неизвестными вандалами была спилена сосна, росшая на могиле художника И. К. Айвазовского…
За последние полвека в Крыму появилось несколько новых мемориальных деревьев, большой толчок к популяризации и своеобразному культу которых дают работники местной экскурсионно-туристической сферы. О таких деревьях часто придумываются легенды и предания, которые могли бы заинтересовать экскурсантов. Для гидов – это лишняя возможность пополнить и разнообразить свой экскурсионный рассказ. Туристы же получают информацию о якобы чудодейственных свойствах дерева, о событиях происходивших возле него, о пребывании известного человека (чаще всего – известного современника: политика, актера и т.д.). После своего отъезда из Крыма у людей остается память об интересном древе, они рассказывают о нем у себя на родине, в свои последующие визиты в Крым хотят посетить его снова. В результате этого - дерево постепенно становится таким же известным как, например, тот же “Пушкинский кипарис”. Есть такие “новые мемориальные деревья” в запасе у каждого опытного экскурсовода. Как правило, это многовековые (от 100 лет), своеобразной формы деревья, расположенные вдоль туристских троп и маршрутов. Возле них туристам предлагается сфотографироваться на память, отдохнуть. Многие экскурсоводы предлагают завязать на ветках таких деревьев кусочки материи, что должно, по их мнению, принести счастье. Надо сказать, что опытный, искренне любящий свой край экскурсовод никогда не посоветует своим клиентам оставить память о пребывании у достопримечательного дерева таким способом. Можно предложить людям просто дотронуться до ствола дерева и подержавшись за него, загадать желание. Это всегда действует очень хорошо: и экскурсантам интересно, и дерево не уродуется. Когда говоришь людям: “Дотроньтесь до ствола, загадайте желание и оно обязательно исполниться”, большинство сначала недоверчиво улыбаются. Потом находится кто-то смелый, кто первым подходит к дереву, а затем уже вся группа стоит словно зачарованная, просит у дерева разрешения проблем и активно фотографируется на память. У угнетенных современной цивилизацией людей просыпается полузабытые, но хранящиеся на дне их сознания, инстинкты предков-язычников. Как много столетий назад, мужчины и женщины замирают и с трепетом прислоняются руками к коре векового дерева. Они стоят молча, но в их недавно еще недоверчивых глазах читается мольба к дереву о счастье, здоровье, любви для себя и близких.
Наиболее известным из таких деревьев в Крыму является “Почтовый дуб”. Многовековой (300-400 лет) экземпляр дуба скального растет при входе в Большой каньон Крыма. Об этом дубе знают все, кто посещал Большой каньон, о нем пишут в путеводителях, считают долгом сфотографироваться возле него и оставить письмо в остатках его дупла. Дуб знаменит тем, что на протяжении нескольких десятков лет (с 50 гг. XX века) в его дупле оставляют записки с различными просьбами. Считается, что если положить в его дупло записку с изложением сокровенного желания, оно непременно должно исполниться. Люди просят у него счастья, здоровья, любви, удачи, просто оставляют приветы тем, кто идет за ними следом, делятся впечатлениями о каньоне. Ни одна туристическая группа не пройдет мимо, чтобы не оставить несколько записок. У дуба всегда можно встретить людей: одни отдыхают, другие фотографируются, третьи пишут послания. Когда точно возникла эта традиция – неизвестно. Скорее всего, в разгар туристского бума на полуострове ее придумал какой-нибудь экскурсовод-проводник, предложив своей группе оставить записку идущим следом друзьям. Добрые традиции укореняются очень быстро…
К сожалению, в 1981 году дуб погиб. Кто-то из местной молодежи с. Соколиного поджег дупло дуба с многочисленными записками. Дерево сгорело. Минутный вандализм нескольких пацанов перечеркнул надежды на чудо и веру в сказку у тысяч людей.
Позже люди придумали легенду, в которой объясняется смерть дерева. Согласно ей, некий очень злой человек положил в дупло страшное проклятие. Дерево, прочитав его, стонало всю ночь, не хотело, чтобы кто-то из хороших людей увидел это злое письмо. На рассвете началась гроза, и мощное растение протянуло ветви к небу, как будто призывая древние языческие силы. Вспыхнула молния и прожгла “Почтовый дуб” насквозь. Пожалуй, в мировой мифологии это единственный случай, когда дерево покончило жизнь самоубийством…
Сейчас люди продолжают поддерживать старую традицию: в остатки обгорелого дупла кладут записки, у него все также продолжают фотографироваться, о нем рассказывают легенды. Но ветер и дождь быстро уничтожают незащищенные телом дерева людские просьбы на клочках бумаги. Территория Большого Каньона эксплуатируется Куйбышевским лесничеством, которое собирает плату за посещение этого уникального места. Но, поглощенные сбором денег с туристов, лесники даже не пытаются как-то благоустроить один из символов каньона. А ведь можно было поставить в остатки “Почтового дуба” специальный ящик, куда бы складывались записки, во избежание их разноса ветром. Можно было бы установить табличку, оповещающую об этом дереве. Но большие деньги затмевают глаза и отбивают желание заниматься чем-то, кроме их легкой добычи. Надо надеяться, что так будет не всегда…
Еще одним “новым мемориальным” деревом можно считать многосотлетний (окружность ствола 296 см, возраст около 600 лет) грецкий орех, растущий у входа в Долину Приведений на Демерджи. Этот орех интересен туристам и дорог крымчанам тем, что около него проводились съемки любимого нашим народом фильма “Кавказская пленница”. На этом дереве в фильме сидел герой Юрия Никулина и бросал с него орехи. Дерево легко узнается и люди с радостью включаются в игру: держаться за его ствол, загадывают желания, фотографируются на память. Тем самым дерево негласно охраняется самими людьми, а не законом. Хотя и возраст дерева, и его культурно-эстетическое значение могут с полным правом выступать убедительными аргументами в пользу его юридической охраны.
Чуть ниже Ангарского перевала, по направлению к Алуште, на одном из участков старого шоссе Симферополь-Ялта, растет могучее дерево лесной груши. В нижней части ствола из дерева выходит металлическая трубка, по которой течет родниковая вода. По местному преданию возле этого уникального дерева-родника во время своих поездок по Крыму любил останавливаться Иосиф Сталин. Дерево называется “Сталинская груша” и так же является мемориальным флористическим объектом.
Есть интересный тип крымских мемориальных деревьев, который можно выделить под названием “свадебные деревья”. Свадьба – важное событие в жизни каждого человека, буквально пронизанное различными обрядами и отголосками древних культов. В Крыму молодожены после ЗАГСа обычно едут на природу, к какой-либо местной достопримечательности, чтобы выпить шампанского. К примеру, молодожены Симферополя своим долгом считают посетить памятник партизанам “Партизанская шапка” на трассе Симферополь-Ялта. Во многих местах возле таких достопримечательных объектов растут деревья, к которым жених и невеста привязывают тряпичные кусочки: “на счастье”. Такое дерево есть возле Алушты, возле села Предущельное Бахчисарайского района и в других местах. А в окрестностях Севастополя есть целая рощица деревьев, посаженная местными молодоженами. Здесь существует новая традиция, когда сразу после ЗАГСа жених и невеста едут сажать дерево. Очень нужная и правильная традиция!
Для возникновения мемориальных деревьев, в отличие от деревьев священных, нет необходимости в долгом созревании культовых традиций. Дерево может получить в народе статус мемориального совершенно случайно и за короткий промежуток времени. Благодаря своей мемориализации, многие старые деревья могут получить важное признание со стороны местного и приезжего населения. Это не только сохранит их от уничтожения, но и привлечет некоторых туристов в регион, где растет мемориальное дерево.
Литература
Бертье-Делагард А. Л. “Керменчик (Крымская глушь)”. – Одесса, 1898.
Борейко В. Е. Лесной фольклор. Древа жизни и священные рощи. – Киев, 2000. – 212 с.
Борейко В. Е. Охрана вековых деревьев. – Киев, 2002. - 98 с.
Борейко В. Е. Эссе о дикой природе. – Киев, 2000. – 148 с.
Воинов Г. В. Парковая растительность Крыма. – Симферополь, 1930.
Вульф Е. В. Флора Крыма. Том 1., вып. 1, 1927.
Габлицль К. И. Физическое описание Таврической области по её местоположению и по всем трем царствам природы. – Санкт-Петербург. 1785.
Гарагуля В. К. Серебренные рубли “Кеппен Немсе” // Вестник физиотерапии и курортологии, № 1, 2000.
Гермоген, епископ. Таврическая епархия. – Псков, 1887.
Горб К. Н. Концепция и общие методические принципы создания охраняемых природных территорий в зависимости от эстетической цнности природных ландшафтов. – Киев, КЭКЦ. - 56 с.
Елпатьевский С. Я. Крымские очерки. Год 1913-й. – Феодосия: “Коктебель”, 1998.
Ена В. Г. Заповедные ландшафты Крыма. – Симферополь: “Таврида”, 1989.
Ена В. Г. Исполины крымских лесов // Известия Крымского отдела географического общества СССР. - Вып. 7. – Симферополь, 1961.
Ена В. Г. Памятники природы. Богатыри Тавриды // Вам, туристы. – Симферополь: “Крым”, 1965.
Захаржевский Я. В. Найстаріший тис Криму // Укр. бот. журнал, т. 23, 3 2, 1966.
Коваленко И. М. Народные традиции и охрана природы Крыма. Реальность или утопия? // Заповедники Крыма. Биоразнообразие на приоритетных территориях: 5 лет после Гурзуфа. Материалы 2 научной конференции. – Симферополь, 2002 – С. 100-103.
Коваленко И. М. Священная природа Крыма. Очерки культово-природоохранных традиций народов Крыма. – Киев: КЭКЦ, 2001. – 96 с.
Коваленко И. М. Современная идея охраны природы и священные природные объекты Крыма // Гуманитарный экологический журнал. Т.4. Спецвыпуск. – К., 2002. – С. 74-79.
Коваленко И.М. Старожилы крымского леса // Природа. - Симферополь, 2002, №1. - С. 16-21
Кондараки В. Х. В память столетия Крыма. – Николаев, 1873.
Крым. Путеводитель. – Симферополь, 1914.
Лыпа А. Л. Достопримечательные деревья Крыма. – Симферополь: “Крым”, 1967.
Лыпа А. Л. Многовековые деревья тисса в Крыму // Бюлл. Главн. ботанического сада, № 31. – М., 1958.
Марков Е. Л. Очерки Крыма. – Симферополь: “Таврия”, 1995.
Маркевич А. Островок в Казачьей бухте как предполагаемое место кончины св. Климента, папы римского // ИТУАК № 43
Накропин О. Замечательные древние деревья в Крыму // Вестник садоводства, плодоводства и огородничества. СПБ, 1883.
Паллас П. С. Путешествие по Крыму в 1793 и 1794 годах академика П. С. Палласа // ЗООИД. – Одесса, 1881, т.12.
Пасенков А. Тысячелетние ореховые деревья в Крыму // Виноградарство и садоводство Крыма. – Симферополь, № 12, 1962.
Попов А. Вторая учебная экскурсия Симферопольской мужской гимназии. Бахчисарай. – Симферополь, 1888.
Рубцов Л. И. Достопримечательные экземпляры дуба в Крыму // Бюлл. Главн. ботанического сада, № 35. М., 1959.
Семенов-Тян-Шанский А. П. Свободная природа, как живой музей, требует неотложных мер ограждения // Природа, 1919, № 4-6.
Сеферов Э. Отголоски древних верований у крымских татар // Касавет, №1, 1995.
Симеренко Л. П. Крымское промышленное садоводство. – М, 1912.
Сумароков П. И. Досуги крымского судьи или второе путешествие в Тавриду Павла Сумарокова. – СПБ., Ч. 2. 1805.
Тутковский П. А. Культ лісів колись і тепер // Нариси з природи України. Вип 1. – Київ: Всеукр. кооп. вид. союз, 1920.
Челеби Эвлия. Книга путешествий. – Симферополь: “Таврия”, 1999.
