Волк в Крыму

Впервые о волке в Крыму в своей книге “Физическое описание Таврической области по её местоположению и по всем трем царствам природы”, вышедшей в свет в 1785 году, упоминает известный российский ученый К. И. Габлицль. Вслед за ним о крымском волке пишут почти все ученые и путешественники, посвятившие свои труды Таврическому полуострову, но каждый из них уделяет серому князю крымских лесов не более нескольких строк. Наиболее обстоятельно о волке сообщают А.М. Никольский [11] и И.И. Пузанов [16, 17, 18], но и здесь ученые больше предаются описанию коварства и жестокости хитрого хищника, чем конкретным научным фактам. Так получилось, что волк исчез в Крыму раньше, чем ученые успели его изучить, и нам остались лишь краткие непроверенные сведения о повадках, характере и местах обитания некогда самого свирепого зверя крымских гор.

Что же представлял собой крымский волк? Ещё Габлицль говорил, что волки здесь “менее ростом против тех, кои живут на севере”[5]. Не возражает ему и А.М. Никольский, добавляя, что “степные волки полуострова мельче горных”[11]. С.А. Мокржецкий, на основе того, что крымский волк “отличается от обычного Canis lupus L. своей меньшей величиной и некоторыми другими признаками” предполагает, что он “представляет собой особенный подвид, а может быть даже и вид”[10]. Интересно замечание В.Х. Кондараки: “Крымский волк чрезвычайно силен и имеет отличный мех по цвету и крепости волоса”[8]. volk.jpg

Являясь лесным обитателем, волк, тем не менее, был довольно распространен в Предгорье и, даже, степной части полуострова. Так, его нередко встречали на Керченском полуострове, на Арабатской стрелке, Тарханкуте. А.М. Никольский описывает случай, когда в Дубках, находящихся в 3 верстах к северу от Симферополя, “была произведена облава, во время которой было поднято 8 волков”[11]. И все же, из-за отсутствия в Равнинном Крыму постоянных убежищ и источников воды, волк предпочитал глухие лесные ущелья и поверхности крымских яйл.

Наиболее многочисленные популяции волков обитали в Симферопольском и Феодосийском уездах. В Симферопольском лесничестве волк постоянно встречался в бассейне Альмы, заходил в долину Салгира, бесчинствовал на Долгоруковской яйле. Но, как отмечает И.И. Пузанов, “особенно много волков было в скалистых ущельях под Чатырдагом”[18]. По сообщениям Е.Л. Маркова чабаны даже днем встречали в лесах Чатырдага стаи волков, достигающих двадцати штук, а ночью же волки и вовсе “не сходят с дорог и тропинок”[9]. На Чатырдаг волков привлекали многотысячные отары овец, концентрация которых здесь, по сравнению с другими яйлами, была намного большей [до 26 голов овец на гектар, при норме 2,5 на 1 га.].

Хозяйничали волки и под Феодосией, на Карадаге, Эчкидаге, в районе старокрымских лесов. И именно в феодосийском лесничестве, ещё в начале 20-х годов нашего века, сохранялась последняя крупная популяция крымского волка. Частым гостем был волк в Ялтинском уезде и под Севастополем, где особенно сильно хищники расплодились в 90-х гг. прошлого столетия, после чего им была устроена беспощадная война.

Являясь стопроцентным хищником, волк был грозой мелких грызунов и зайцев, часто нападал на оленей, косуль и диких коз. Он никогда не брезговал падалью, опустошал гнезда наземных птиц, мог поймать зазевавшуюся в воде рыбу. Известны случаи, когда волки лакомились на Салгире арбузами. Огромный вред народному хозяйству приносили дерзкие нападения волков на домашнюю скотину. То близ Кастели, прямо во дворе дома они разорвали корову, то у Феодосии выносили телят прямо из хлевов, то на окраине Севастополя среди бела дня охотились за гончими собаками.

Но все же главным объектом охоты крымских волков являлись многочисленные стада овец, пасшихся на заоблачных яйлах. Здесь, на вершинах Крымских гор, шла жестокая, непримиримая война между постоянно следующими за отарой волками и суровыми горцами-чабанами с их верными помощниками - огромными собаками. Интересно, как описывает отношение чабанов к волку С.А. Качиони, автор книги “В дебрях Крыма”: “На свете два зла: волк и метель, говорят чабаны, и которое из них хуже человек не в силах сказать. Метель хуже волка, а волк хуже метели. Волк и метель – брат и сестра: когда зовет сестра, брат, как бы он далеко не был, всегда ей ответит. Под Луною нет зверя хитрее и злее волка. Он – сын шайтана. Волк – вторая тень овцы…”[7].

Не менее живо рассказывает этот же автор о нападении волка на отару: “Когда волк хватает ближайшую овцу и рвет её, всё стадо отбегает на несколько десятков шагов и, повернувшись к нему глупыми головами, молча смотрит, как он разрывает первую овцу. Порвавши её, волк опять приближается и хватает ещё одну, отара опять отбегает недалеко, и опять глупые головы овец смотрят на волка до тех пор, пока он не покончит со второю и не примется за третью, четвертую, десятую и за последнюю. При этом ни шума, ни крика не бывает никакого”[7].

Ежедневная, беспощадная война шла между чабанами и дерзкими хищниками. И жертвы в этой борьбе нередко были с обеих сторон. Когда чабан убивал волка, он обязательно вырывал у него клыки, и если этого не сделать, считалось, волк и мертвый будет душить овец и собак.

Но, естественно, что усилиями одних чабанов остановить злодеяния хищников было невозможно, и поэтому местное земство стало поощрять охотников, выдавая премию за каждого убитого волка, независимо от пола и возраста. Сначала размер премии достигал трех рублей, но в 1876 г. был увеличен до 5 руб., что сразу дало результат: за год охотниками был убит 61 волк. А в следующем, 1877 году, Хоздепартамент МВД Российской империи выпустил указ “О мерах к истреблению волков в губерниях России”. В нем говорилось, что “волки ежегодно истребляют скота в Европейской России на 15.000.000руб., дичи на 60.000.000 руб. и заедают или калечат до 200 человек”. В связи с этим предлагалось увеличить премию за голову волка до 10 руб. и, кроме отстрела, применять новый метод для уничтожения волков. Он заключался в начинении трупа какого-либо животного специальными пилюлями с ядом стрихнином. Отравленных животных должны были оставлять в лесу на съедение волков, что увеличило бы смертность последних. На заседании Таврического земского собрания данные предложения были приняты Симферопольским и Феодосийским уездными земствами, территории которых наиболее сильно страдали от хищников.

Меры, предпринятые земствами, вскоре привели к ощутимым результатам. К началу 20 века волк полностью исчез с территории Севастопольского и Ялтинского лесничеств, а в 1916 г. (по некоторым данным в 1914г.) заведующий царской охотой Э. В. Вегнер застрелил последнего волка, обитавшего в Крымском заповеднике. Чучело его впоследствии выставили на обозрение в областном краеведческом музее. В начале 20-х годов волк полностью пропал в Феодосийском лесничестве, а в 1922 г. в районе впадения речки Курлюк-су в Ангару, под восточными склонами Чатырдага, был убит последний крымский волк, голова которого ещё долго хранилась в Обществе охотников и рыболовов. С тех пор волка в Крымских горах больше не видели.

Казалось бы, всё – волк с территории полуострова исчез раз и навсегда, и никогда здесь больше не появится. Но нет. Ещё И. И. Пузанов предполагал о возможности захода волка с материка по льду Керченского пролива и Каркинитского залива. И предположения эти вскоре подтвердились. Так, зимой 1925 года близ горы Опук керченскими охотниками было убито три взрослых волка, перешедших по льду из Тамани. Через три года в том же районе была застрелена ещё одна волчица. После Великой Отечественной войны в степной части полуострова вновь появились волки, пришедшие вслед за возвращавшимся сюда скотом. Только в период с 1946 по 1951 год в Черноморском и Сакском районах было отстрелено 20 взрослых волков и 15 волчат. А всего за послевоенное время на полуострове добыто свыше 76 волков.

С волком можно было встретиться не только в глубоких степных балках, но и прямо на морском берегу. Так, профессор Таврического Национального Университета И. Г. Губанов, будучи аспирантом, весной 1959 года, во время полевых исследований на Керченском полуострове, повстречался с четырьмя взрослыми волками, мирно спящими в нескольких метрах от уреза воды. Рядом с хищниками виднелись следы их недавнего пиршества – недоеденное тело большого дельфина.… Стоит ли говорить, что молодой человек со всех ног бросился прочь от жуткого места.

По данным Крымского общества охотников и рыболовов, последний раз волка на крымских просторах видели в 1972 году и с тех пор заходы серого хищника в Крым больше не зарегистрированы^*. Да это и понятно: мощная антропогенная деятельность, развернувшаяся в северных и восточных районах полуострова, закрыла проход волку в таврические степи. Возможно, навсегда.

В нашем обществе исторически сложилось убеждение, что волк – это опасный и вредный хищник, от которого нет никакой пользы. Но в природе нет ни одного “лишнего” существа, и любой, даже самый маленький зверек, играет здесь свою особую неповторимую роль. В полной мере это относится и к волку. Зверь этот – важная фигура в экосистеме, необходимый элемент живой природы. Огромное значение имеет он в саморегулирующейся системе хищник-жертва. Так, в Крыму волк всегда служил регулятором численности копытных, зайцев и грызунов. Исчез волк и произошел сбой во всей системе: увеличивающаяся численность оленей и косуль приводит к уничтожению молодых побегов бука. Волк является классическим “санитаром леса”: поедает падаль, преследует и убивает лисиц и енотовидных собак, являющихся основными переносчиками бешенства, но при этом никогда их не ест. Многие животные – мелкие собачьи, куньи, пернатые хищники – питаются остатками с волчьего стола. На резкое уменьшение численности черного грифа и белоголового сипа в Крыму во многом повлияло отсутствие остатков волчьей добычи, которые являлись основной пищей пернатых падальщиков.

При нарушении какой-либо связи в экосистеме, природа всегда стремится восстановить утраченное звено. Так и экологическая ниша волка, при полном его уничтожении, не может долго пустовать, и заполнятся близким в видовом отношении животным – собакой. Оставшись без хозяев, собаки легко находят себе пищу и убежище в природе, но только в том случае, если рядом нет их извечного врага – волка. Появление в природе бродячих и одичавших собак всецело вызвано деятельностью человека и представляет серьезную угрозу народному хозяйству. Занявшие место волка в биоценозе собаки чрезвычайно опасны: они пагубно влияют на популяции диких копытных, нападают на домашних животных, часто становятся переносчиками бешенства и трихенеллиза. Одичавшие собаки нередко агрессивны к человеку, не боятся ружейных залпов и флажков, появляются вблизи населенных пунктов днем и в присутствии людей. Кроме того, они способны размножаться дважды в год и плодовитость их намного выше, чем у волков.

Проблема одичавших собак начинает появляться и в Крыму: известно множество случаев их враждебного отношения к человеку. Наибольшее количество сигналов о нападения собак на туристов зарегистрировано на Ай-Петри, Бабугане, Чатырдаге и Караби, преимущественно в осенне-зимнее время. Летом на яйле собак встретить трудно – они охотятся в богатых добычей лесах заповедника; зато голодной зимой поднимаются на ровные плато, где нередко сбиваются в стаи по 6 – 10 штук.

По мнению крупного российского специалиста по изучению волка, проф. Д. И. Бибикова [2, 3], единственным эффективным методом по уничтожению диких собак может являться появление волков в лесных биоценозах, в первую очередь – заповедных, где много копытных. Волки способны очистить от собак значительную территорию, стабилизировать численность копытных и положительно влиять на их популяцию, т. к. здесь волки естественны как необходимый компонент сообщества.

По этому пути уже пошли в некоторых странах Западной Европы и в США, подготовка к интродуцированию волка ведется в Австрии, Великобритании и Японии. В Канаде же волк давно имеет статус охотничьего зверя. Мероприятия по восстановлению популяции волка можно рекомендовать и для горного Крыма, на основе Крымского природного заповедника, что сразу решит ряд экологических проблем. 20 – 30 волков обеспечат пищей падальщиков, урегулируют количество копытных, очистят горные леса от одичавших собак. Численность же завезенных волков нетрудно регулировать силами егерей и лесников.

Таким образом, восстановление популяции волка в Крыму не только положительно повлияет на экологическую обстановку в горных лесах, но и пополнит видовой состав крымской фауны.

Литература:

Баранов Б. В. Крым. Путеводитель. –М.: “Физкультура и туризм”, 1935.

Бибиков Д. И. Волк: и хищник, и жертва. // Природа. 1996, № 10.

Бибиков Д. И., Рябов Л.С. Пустует ли экологическая ниша волка? // Природа 1982, № 3.

Вшивков Ф. Н. Звери. – Симферополь: “Крым”, 1966.

Габлицль К. И. Физическое описание Таврической области по её местоположению и по всем трем царствам природы. – Санкт-Петербург. 1785.

Демидов А. Н. Путешествие в Южную Россию и Крым, совершенное в 1837 г. – Санкт-Петербург, 1838.

Качиони С. А. В дебрях Крыма. – Санкт-Петербург, 1912.

Кондараки В. Х. В память столетия Крыма. – М., 1883,

Костин Ю. В., Дулицкий А. И. Птицы и звери Крыма. – Симферополь: “Таврия”, 1978.

Марков Е. Л. Очерки Крыма. – Симферополь: “Таврия”, 1995.

Мокржецкий С. А. Фауна Крыма. // Крым. Путеводитель. – Симферополь, 1914.

Никольский А.М. Позвоночные животные Крыма. – Санкт-Петербург, 1891.

Орловская Е. Н. Крым. – М., 1911.

Паллас П.С. Краткое физическое и топографическое описание Таврической области. – М., 1795.

Постановления Таврического очередного губернского земского собрания, т. Х-Х1 – Симферополь, 1877.

Природа Карадага. – К.: “Наукова думка”, 1987.

Пузанов И.И. Крымская охота. – Симферополь, 1932.
Пузанов И. И. Предварительные итоги изучения фауны позвоночных Крымского заповедника. – Симферополь, 1930.
Пузанов И. И. Фауна Крыма. // Рабочая книга по крымоведению. Кн. 1, Естествознание. – Симферополь: Крымиздат, 1927.
Сумароков П. Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799г. – М., 1800.
Троицкий Н. А., Киселев А. Н. Растительность и животный мир Крыма. – Симферополь: “Крым”, 1952.
Шнеур В. К. Путеводитель по Крыму. – Симферополь, 1924.

Природа. – Симферополь, 1999. – № 3-4.