История

Планировочные и посадочные работы начались в 1824 г. еще до возведения жилых построек; тогда же приехал и садовник Карл Кебах. По дате смерти Кебаха (5 мая 1851 г.) удалось установить, что парк находился под его присмотром в течение 25 лет. Хранят на себе печать забот этого одаренного, трудолюбивого мастера также сады и парки Гурзуфа, Массандры, Ореанды, Гаспры, Мисхора, Фороса и Тессели. По архивным источникам выяснилось, что Кебах самостоятельно вел научные наблюдения за погодой, занимался интродукцией, ведал и организацией праздничных иллюминаций. После смерти Кебаха с 1851 по 1861 г. должность садовника занимал Иван Бешкович. Потом дело взял в свои руки сын Кебаха Антон, успевший к этому времени закончить школу садоводства в Умани.

Много сделали для создания парка в Алупке и ученые Никитского ботанического сада, особенно его второй директор Николай Андреевич Гартвис. При участии Гартвиса Алупка была вовлечена в международный обмен растениями. Посадочный материал получали из английского садоводства Лоддижжа в Хаккнее, от француза Оддибера; посылки с семенами и растениями приходили из Америки, Италии, Кавказа, Карелии, Китая и Японии. Более 250 видов деревьев и кустарников насчитывала флора парка Рассказывали, что одновременно цвело более двух тысяч сортов роз.

Специально для Алупки Гартвисом селекционирован ряд новых сортов. Два из них, выведенных в 1829г.- "Алупка" и "Графиня Елизавет Воронцова",- вошли в мировой каталог. В настоящее время можно еще увидеть в мае цветение нескольких старых роз. Обильно покрытый желтовато-розовыми махровыми цветками куст вот уже 150 лет украшает газон перед Китайским кабинетом дворца.

Выращивать иноземную флору даже в таком теплом крае, каким является Южный берег Крыма, нелегко. Сильно пересеченный рельеф, каменистая, малоувлажненная почва требуют большого труда. Сколько усилия потребовалось на создание воистину уникальной системы озер, водопадов, каскадов, полян и дорог, если принять во внимание то, что вся территория Алупки была покрыта россыпями диабазовых скал. Убирались тысячи тонн камней и взамен на поляны и куртины привозился чернозём с Украины, в мешках и корзинах приносилась плодородная почва с Ай-Петринской яйлы.

Более чем полуторавековая история парка накопила много воспоминаний, связанных со знаменитыми людьми и памятными датами. О героизме и бесстрашии защитников Советской власти в годы гражданской войны рассказывает памятник над братской могилой, установленный на Пальмовой аллее. Всем известна скала Айвазовского на берегу моря. Неслучайно стала она любимым местом работы великого мариниста. Окружающий скалу пейзаж с хаосом камней, особенно во время бури, вполне соответствовал романтическому воображению художника. Ушли в прошлое другие топонимы парка, к примеру, скала Потемкина, холм Монмартра. Они олицетворяли победу русского оружия в русско-турецких и антинаполеоновской войнах.

Трудно перечислить всех литераторов, для которых уголки парка послужили источником творческого вдохновения. Одним из первых в 1824 г. почтил "Элегией" Алупку знакомец Пушкина по Одессе В Туманский. Шесть лет спустя другой поэт пушкинской плеяды В. Тепляков сочинил тут надпись "К фонтану". В 1837 г прошел весь "сад изравняемых скал, и зарисовал их в своем альбоме В.Жуковский. Выразительно звучит тема прогулки у Я. Полонского:

В полутьме нагорным садом
Шли мы,- лавр благоухал,
Грот чернел за виноградом
И бассейн под водопадом
Переполненный звучал...

Много лет спустя шум падающей воды, столь характерный для парка, войдет в алупкинский цикл 1898 г. В. Брюсова. Впечатления о парке можно найти в произведениях Д. Мережковского, М. Горького, И. Бунина и многих других русских писателей.

Нижний парк

Объемно-пространственная композиция парка создавалась с учетом естественного рельефа местности. В районе Алупки она представляет собой амфитеатр, с запада и востока ограниченный холмами, с севера - горными отрогами, с юга - морем. Идейно-образная направленность та же, что и во дворце. В парке будто бы заложена память об истории ландшафтного искусства в его лучших проявлениях. Движение прослеживается по вертикали алупкинского амфитеатра и начинается прямо у моря. Недалеко от нынешней пристани на полукруглой площадке, своего рода античной орхестре, приютилась дорическая колоннада Чайного домика в окружении платанов, лавров, дубов, столь любимых в Древней Греции. За этой куртиной следует пять возвышающихся друг над другом регулярных террас, укрепленных мощными подпорными стенами.

Чем выше, тем более развито "готическое" украшение, дающее понятие о той или иной эпохе. На первой ступени маленькие пристенные фонтанчики, встречавшиеся в раннем средневековье. Следующая терраса (по-выше) закреплена фонтаном "Раковина". Он расположен по центральной оси главного корпуса, по форме является его обобщенным геометризированным повторением и зрительно на него накладывается. Раньше здесь росли розы и лилии - символы чистоты и верности обету. Сейчас сохранилась лишь роза "bracteata". Ее считают прародительницей плетистых роз. Крупные, белые, похожие на шиповник соцветия покрывают подпорную стену в течение шести месяцев - с июня по декабрь. И, наконец, непосредственно перед дворцом раскинулась Львиная терраса. Как дань Востоку и облику дворца - причудливое переплетение садов Альгамбры и итальянского Возрождения, тюдоровских цветников и бахчисарайских двориков.

На парапетах подпорной стены установлены вазы каррарского мрамора. Некоторые из них имеют барельефные гирлянды с головками Диониса. Среди стриженой растительности берет начало широкая, чуть трапециевидная лестница из диабаза с мраморными белыми фигурами спящего, пробуждающегося, поднимающихся на лапы и сторожащих львов. Все они - из мастерской болонского мастера Винченцы Боннани, о чем свидетельствует выбитая на пьедестале "Спящего льва" авторская подпись.

Симметрия цветников и парных флорентийских каскадных фонтанов, белизна ваз, скамеек служат украшением дворца и парка в разные сезоны. Добавим сюда насыщенный пряный аромат постоянно цветущих растений. В феврале тонкий острый запах издают кустарники химанантуса. Не успевают в мае отцвести сиреневые гроздья китайской глицинии, на смену ей . уже распускаются розы всех сортов и оттенков. В июне выбрасывает свое красное ожерелье коралловое дерево. В августе нежной, розовой пеной окутаны ветви индийской сирени, густым оранжево-зеленым ковром распускается на восточной стене дворца японская текома, в теплые знойные вечера дурманящим запахом веет от магнолии крупноцветной. Таких высоких магнолий, такого обильного цветения их нигде больше не встретить по всему Южному берегу.

Тема Востока и юга особенно ярко проявляется в устройстве Бахчисарайского дворика, примыкающего к библиотечному корпусу. Большинство людей, услышав это название, тотчас вспоминают знаменитую поэму А. С. Пушкина. Действительно, популярность ее была столь велика, что вызвала массу подражаний во всех видах искусства, в том числе и пластическом. Известны вариации в Никитском ботаническом саду, Ливадии, Меласе, Зимнем дворце. Подлинный памятник возлюбленной грозного хана Крым-Гирея имеет изображение восточного типа в сочетании с плоским орнаментом. В отличие от него алупкинский фонтан "Мария" украшен колонками белого и цветного мрамора, розетками и раковинами; он близок традициям европейского искусства и под стать содержанию "Бахчисарайского фонтана".

В непосредственной близости от жилища и павильонов сооружались многочисленные архитектурно-пластические фонтаны. Особая строгость и монументальность форм отличает фонтан "Трильби", созданный по рисунку художника И. И. Ковшарова (расположен рядом с западным входом во дворец).

При входе в Верхний парк со стороны восточного фасада стоит весьма скромный диабазовый пилон. Над отверстием для воды дата - "1839". Она свидетельствует об окончании планировки этого района и о завершении строительства протянувшегося чуть ли не через весь парк многоступенчатого каскада, названного в честь романтической оперы немецкого композитора Карла Марии Вебера "Вольный стрелок".

Верхний парк

Совершенно уникальным в художественном смысле является верхний пейзажный парк, который, по отзыву путешественника того времени, "не имеет никакого сходства ни с вычурностью времен Людовика XIV, ни собственно с современным английским парком". Гора Ай-Петри просматривается из многих мест Южнобережья, но только в Алупке она имеет конфигурацию, напоминающую развалины средневекового замка. Если другие районы страдали безводьем, источники Алупки не иссякали в любую жару. В иных парках скальные хаосы заводили искусственным путем, а в Алупке они естественного происхождения. И архитектурные, и скульптурные украшения заменялись в этих местах органическими природными формами. Вместо павильона здесь - навес скалы или тень раскидистого дерева, вместо мраморного фонтана - водопады: каскады, ручьи, а скульптуру заменяли пластически выразительным стволом реликтового дерева Крыма - земляничника мелкоплодного.

Малый хаос. Как знак неумолимого времени - вид полуразрушенных лестниц. Подсаженные к зарослям кизильника, клена, ясеня, миндаля, вечнозеленые кусты самшита, рощи каменного дуба, лавра благородного образовали в конце концов тенистые своды, одинаково недоступные солнечным лучам и нескромному человеческому взору. Места отдыха назывались уголками грез, вздохов, уединения. За свою историю они не раз служили источником творческого вдохновения. Неясность шорохов и звуков, богатство и изменчивость светотеневых эффектов в листве, воде и камнях настраивают путника на ощущение уходящего, убегающего, ускользающего, как вода сквозь пальцы, времени.

Романтический парк - это непременно контрастная смена картин и впечатлений. Каждый новый пейзаж являет собой нечто совершенно противоположное по виду и содержанию.

Пройдя тропинками Малого хаоса, погружаясь то в сумрак, то в свет, можно вдруг оказаться на открытом пространстве перед Платановой поляной, где мощные, торжественные формы деревьев, освещенные солнцем, словно воспевают мудрость, красоту и вековечность природы. На нейтральной плоскости изумрудного газона союз трех раскидистых восточных платанов противопоставлен группе крымских сосен и кедру гималайскому. Оказавшись перед такой картиной, человек, сведущий в "искусстве украшать сады", непременно бы воскликнул: "Как на картинах Клода Лоррена или Николо Пуссена!"

Сходство это отнюдь не случайно. Дело в том, что профессия садовника предполагала обязательное умение рисовать. Прежде чем составлялся тот или иной пейзаж в натуре, его сначала изображали на бумаге или в макете. В ландшафтном искусстве пользовались той же терминологией, что в живописи, - композиция, колорит, перспектива, рамы. Недаром оригинальный стихотворный садоводческий трактат Ж. Делиля, переведенный на русский язык в 1816 г., рекомендовал:

Вот краски, полотно, вот кисть, соображай:
Твоя природа! Сам рисуй и поправляй.
Но не спеши садить: смотря и замечая,
Учиться украшать, Природе подражая...

Подражать природе в Алупке значило выделить в ней красоту гор, а горы в понимании романтиков - "жилище высшего разума". Царящая в пейзаже гора-руина Ай-Петри с успехом заменила не видимый в этой части парка дворец и восполнила то, что в других парках сооружалось специально: развалины, башни, часовни. Ай-Петри - настоящая путеводная звезда парка. Иногда ее умело отделяли от остального массива гор, для чего специально выращивали своеобразные "рамы" из кипарисов, сосен и других высоких деревьев. Держась в поле зрения вершины, попробуйте обойти Платановую поляну - получите удовольствие и обогатитесь новыми впечатлениями.

Самый большой водоем Алупкинского парка, его главная природная доминанта - Черное море. В нижнем парке много великолепных точек обзора морских далей. Верхний парк, наоборот, как бы посвящен горам. Их вид вызывает наиболее сильные эмоциональные переживания во время прогулки. Вполне естественна тут и встреча с горным Лебединым озером, окруженным камнями и скалами. Над темными водами в центре высится пирамида-фонтан, своего рода символ устойчивого миропорядка. Противоположный смысл таит в себе зеркало отражения. Бесстрастно фиксирует оно изменчивую смену сезонов природы и периодов человеческой жизни. Нарядна и необычайно легка в мае изумрудная завеса хвои высоких и стройных токсодиумов - болотных кипарисов. В конце октября хвоя начинает пылать, а вокруг зажигаются листья ясеней и дикого винограда. Покрывается золотом на западном берегу старая грабовая роща. Почти весь парк вечнозеленый, и только озера горят ярким осенним костром. Созвучен поэтическому восприятию романтической эпохи и вид лебедей, этих непременных спутников озер.

Рядом расположено другое озеро - мягкое и лирическое по впечатлению. Небольшие округлые замшелые камни разбросаны у его западного берега, поросшего густыми зарослями лещины и дикого винограда. С востока специально оставлен просвет в деревьях для проникновения утренних лучей солнца и легкого дыхания ветра. В этом же направлении наклонен и причудливо изгибается над водой ствол ясеня. Так как дно здесь почти везде засыпано песком, цвет воды серебристо-зеленый. Многие уголки парка устраивались в расчете на утреннее, вечернее, а озеро еще и на ночное освещение. Недаром этот водоем имеет лунообразную форму, а не закрытый растительностью небесный свод словно приглашает любимую спутницу поэтов Луну-Селену искупаться в серебристых потоках.

Зеркальное озеро почти спрятано среди скал и густых зарослей деревьев. О его происхождении рассказывает первый путеводитель по Крыму, написанный Монтандоном и изданный в Одессе в 1834 г. Описывая Алупкинский парк, автор указал на существование в нем "необычного феномена": "Между скал бил сильный горный источник".

Перед нами все тот же источник, только немного расширенный и декорированный по типу озера вулканического происхождения. Со всех сторон его окружают скалы, дно выложено плоскими диабазовыми камнями. Сверху шатром нависают деревья. Едва заметное движение воды, ее особая чистота и прозрачность образуют на поверхности четкое цветное отражение, сквозь которое видится второе, зеркальное отражение парка.

Если отсюда подняться по извилистой тернистой тропинке, проложенной среди зарослей кизильника, клена и дуба пушистого, можно выйти к подножию Большого хаоса.

Нагромоздившиеся глыбы
Висят, спираясь над челом,
И дико брошены кругом
Куски, обломки и отшибы.
А время, став на их углы,
Их медленно грызет и режет.
Здесь слышен визг его пилы,
Его зубов здесь слышен скрежет...

Автором этой впечатляющей картины в цикле крымских стихотворений был замечательный русский поэт В. Бенедиктов.

Искусство романтизма охотно пользовалось темой Хаоса, заимствованной из античной натурфилософии. Из поэзии Байрона и Тютчева космогонический мотив проник в парки, причем иногда камни в них нагромождали искусственно. Алупке ее Хаосы подарила природа 150 млн лет назад. Излившаяся в наружные слои земной коры магма застывала в течение веков, а вследствие землетрясений и оползней превращалась в обломки. Но даже это олицетворение грозных сил стихии человек постарался преобразовать, довести до состояния грандиозности. Из нагромождений извлекали мелкие обломки, а вершину весьма своеобразно нарастили, посадив на ней группу итальянских сосен и земляничника мелкоплодного. Легкие очертания крон, отчасти сливаясь с цветом камней, влекут к себе взор, обещают тень и прохладу. Поднявшись туда, человек получит истинное вознаграждение. Перед ним возникает величественная панорама моря, гор и дворцово-паркового ансамбля в целом.

Солнечная поляна. Ее дорога, то поднимаясь над обширным зеленым ковром газона, то приближаясь вплотную к стволам деревьев, как бы управляет вниманием путника. Стоит остановиться у северной окраины возле колоннады кипарисов, чтобы посмотреть вослед парусу итальянской пинии, на плывущий по наклонной плоскости ярко-зеленый травянистый покров. Как радуют тут скопления фиалок и маргариток весной, как неожиданно встретить летом, когда кругом выжжена трава, этот зеленый свежий оазис! Центр составляет группа высоких хвойных гигантов. Посаженные ствол в ствол, они не мешают обозревать пространство, а при обходе периодически исчезают из поля зрения, создают череду бесконечно меняющихся видов. Каждый из этих гигантов мог бы вполне олицетворять свою родину, играть роль ее символа. Далеко в сторону раскинул свои ветви с густо-посаженными короткими иголками ливанский кедр. Прославленное в мифах и легендах Востока священное дерево Ливана входит в его герб. На некоторых монетах Мексики прочеканены пучки хвои мексиканской сосны (сосны Монтезума). Ее нежный пушистый султан примостился на самой верхушке мачтообразного ствола. Зончатая крона и сизорозовый, рдеющий на закате ствол итальянской пинии - неотъемлемый атрибут прекрасной Италии. За названием кипариса скрывается указание на его родину Кипр. В Крыму кипарисы стали сажать в конце XVIII в. при Потемкине. По преданиям, сначала было намерение создать ботанический сад именно в Алупке. Планы изменились, но кипарисы остались, и их признают старейшинами Южного берега. Редкий экземпляр пирамидальной формы (возрастом около 200 лет) находится у западной границы поляны. А в центре ее хозяйка здешних горных лесов - крымская сосна. Судя по возрасту, она значительно старше самой поляны, созданной в 1830 г. В ясные дни эта маленькая вселенная буквально залита солнцем, и тогда на траве можно наблюдать "прелюдию" дерева - его тень. По представлению романтиков, она есть душа дерева. Подобных, четких по рисунку и полноте форм теней, нет ни в какой другой части парка.

Уже к середине XIX в. парк был признан шедевром русского ландшафтного искусства Его славу упрочили работавшие здесь на этюдах художники конца XIX - начала XX в. И. Левитан, В. Суриков, А. Лентулов, А. Осьмеркин, И.Машков, Е. Лансере.

(С) CD " Дворцы и имения Крыма"