Речь пойдёт о Старом Крыме
В 20 километрах западнее Феодосии рядом с шоссе Симферополь - Керчь у подножья древней горы Агармыш раскинулся город Старый Крым. Слово "город" звучит, пожалуй, слишком громко для этого провинциального населённого пункта, насчитывающего чуть более 10 тысяч жителей. А ведь каких-нибудь 7-8 веков назад это был огромный густонаселённый город, самый крупный в Крыму. Давайте перелистаем страницы его удивительной истории.
От города левого до города Белого
Центр города
Точное время возникновения города остается неизвестным. Название Солхат в разных формах встречается в еврейских (XXVI века), армянских (XIV век), итальянских (XIIIXIV века) и испанском (XV век) письменных источниках. Пять форм топонима "солхат" насчитывается в исторической хронике "Сельджук-наме", созданной в XIII веке. На китайской карте 1331 года город обозначен как Сагила (Солгат). Арабские средневековые источники называют город ал-Кирим. В средневековых армянских рукописях встречается название Сурхат. Татары называли город Крым.
До настоящего времени вызывает споры происхождение топонима "Солхат". По мнению А.Григорьева, в его основе лежит тюркское название. Солхат по-тюркски означает "левая сторона". Поскольку слово "сол" у тюрков и монголов обозначает положение на местности, "Солхат" можно перевести как "Левое поселение". А.Григорьев считает, что левая сторона здесь "северная сторона Чёрного моря". Однако М.Крамаровский указывает: "Использование такого пышного названия маловероятно для более чем скромного поселения сельского типа, каким Солхат, по-видимому, и был до XIV века. Вероятно, ключ к расшифровке топонима в реальном положении селения на местности: выбрав в линейной ориентации позицию в сторону восходящего солнца, слева от себя мы обнаружим юго-восточный склон горы Агармыш, завершающий с северо-востока Внешнюю крымскую гряду. Следовательно, топоним "Солхат" можно прочесть как "селение" (город) на левом склоне (крае) горы".
В 1978 году в Старом Крыму начала работу Старокрымская археологическая экспедиция Государственного Эрмитажа. На основании многолетних исследований руководитель экспедиции М. Крамаровский выделил четыре крупных этапа в развитии Солхата-Крыма.
Первый этап догородской 4080-е годы ХIII века. На базе христианского и иудаистского посёлков выросло селение, ставшее административным центром крымского улуса Золотой Орды. В Солхате поселилась большая группа малоазийских тюрков, пришедших с Изз ад-дином Кейкавусом. Солхат сотрудничает с венецианской Сугдеей и в то же время сближается с генуэзской Каффой.
Второй этап конец XIII первая половина XIV века. Селение перерастает в город, о чём свидетельствует постройка пятничной мечети около 1287 года. После победы "мусульманской партии" в столице Золотой Орды Сарае и прихода к власти хана Узбека в Солхате утвердился Тулук-Тимур. Возникла система партнёрских отношений с генуэзцами Каффы, в основе которой была зависимость латинян от монетного чекана Солхата. Город испытывает строительный бум. На базе малоазийской архитектурной традиции закладывается программа создания общественных зданий, в реализации которой принимал участие архитектор Абдул-Азис аль Ирбили.
Третий этап середина 80-е годы XIV века. Потенциал международной торговли ещё позволяет мусульманской общине развивать строительную программу. Однако упадок политической стабильности в Золотой Орде, вызванный феодальными усобицами 1380-х годов, приводит к нарастанию кризисных факторов. Возникла необходимость в возведении оборонительных сооружений.
Четвёртый этап конец 80-х годов XIV века первые десятилетия XV века. Отношения с Каффой окончательно переросли в сопернические, причём не в пользу Солхата, что было связано с упадком государственной стабильности в Золотой Орде. В 20-е годы XV века генуэзцы начали чеканить собственную монету, и Солхат окончательно потерял контроль над экономической ситуацией в регионе. В 1454 году Хаджи-Гирей, основатель династии крымских ханов, перенёс свою столицу из Солхата в горную крепость Кыркер. Первые правители династии ещё чеканили в Солхате свою монету, содержали здесь свою резиденцию, но после потрясений второй половины XV века он потерял свое былое значение.
Возвышению Солхата способствовали несколько причин. В средние века юго-восточный Крым превратился в один из центров международной торговли. В XIII веке в бассейне Чёрного моря вели торговлю итальянские купцы венецианцы и генуэзцы. Главенствующее место среди генуэзских торговых факторий в Причерноморье заняла Каффа (современная Феодосия).
С другой стороны, на огромных просторах Европы и Азии в XIII веке возникло новое могущественное государство Золотая Орда. Распространив свою власть на огромную территорию от Китая до Чёрного моря, монголо-татары создали в её пределах самую передовую по тем временам систему коммуникаций. Путь из Европы в глубины Азии стал удобным и безопасным. Караваны из Китая могли следовать в черноморские порты и Приазовье. Часть их направлялась в Солхат, который таким образом втягивался в международную торговлю. Естественным торговым партнёром Солхата стала генуэзская Кафа, а он превратился в административный центр Крымского улуса Золотой Орды. Уже со второй четверти XIII века здесь пребывал военачальник, подвластный золотоордынскому хану.
Солхат - медресе
Но и перед приходом ордынцев Солхат был значительным городом, который населяли греки, генуэзцы, армяне. Ордынцы, восприимчивые к чужой, более высокой культуре, потянулись к оседлости и развернули широкую строительную деятельность. Не имея собственного строительного опыта, вчерашние кочевники привлекли к строительству солхатских мастеров. Богатея, город ширился, укреплялся. Строились городские дома для знати и ремесленников, склады и лавки для купцов, постоялые дворы, фонтаны, обновлялись крепостные стены и башни. В 1253 году по приказу хана Батыя в Солхате для него был построен дворец.
После распада Золотой Орды и образования независимого Крымского ханства резиденция властителя была перенесена в Бахчисарай. Слава Солхата быстро угасла. Польский путешественник Мартин Броневский так описывает город, в котором он побывал в 1578 году: "Крем, или по-татарски Крым, город с крепостью, окружённый высокой и толстой стеной, совершенно отличается от других городов Средиземного Херсонеса (так называл его Птолемей) своей величиной и знаменитостью... видны ещё храмы и святилища... не только в самом городе, но и вне города, украшенные халдейскими надписями, высеченными на больших камнях... Видно из развалин и обширности мест, что это был один из знаменитейших и величайших городов своего времени..."
Крымский вояж Екатерины
После присоединения Крыма к России Старый Крым получил новое название Левкополь (Белый город). 8 февраля 1784 года он стал столицей Левкопольского уезда, однако уже 2 апреля того же года уездным городом стала Феодосия.
В 1787 году состоялось путешествие в Крым Екатерины II, которое до сих пор остается самым знаменитым крымским путешествием. В свиту императрицы входили князь Потёмкин, австрийский император Иосиф II, путешествовавший под именем графа Фалькенштейна, принц де Линь, граф де Сегюр, граф А. Безбородко и другие высокопоставленные лица. Екатерина II в сопровождении своей пышной свиты посетила Симферополь, Севастополь, Феодосию.
27 мая 1787 года в 2 часа пополудни Екатерина II выехала из Карасубазара (совр. Белогорск) и в седьмом часу прибыла в Старый Крым, где остановилась на ночлег в специально для этого построенном дворце. По прибытии императрицы легкоконный Таврический полк отдавал честь с преклонением штандартов. Били в литавры и играли на трубах, с наступлением темноты сад и вся прилегающая к дворцу территория были иллюминированы.
Интересна история дворца, построенного в Старом Крыму для Екатерины II. Изначально на его месте находилась армянская церковь, которую в преддверии будущего путешествия перестроили во дворец. Впоследствии дворец стал православным храмом во имя Успения Божией Матери. В нём пребывали архипастыри Феодосийские и Мариупольские, а именно: Дорофей, скончавшийся в 1787 году в Таганроге, Моисей, погибший от рук злодеев, Иов, Гервасий и Христофор. После перевода последнего в Харьков преосвященных в Старом Крыму больше не было, а осталось только место приходского священника. Богослужение продолжалось до 27 января 1825 года, когда, вероятно, из-за неосторожности священнослужителей церковь сгорела. В саду при храме, который ещё долго сохранялся в Старом Крыму в виде развалин, находился памятник похороненному здесь двухлетнему сыну генерала Панчулидзева, а за оградой памятник на месте захоронения полковника Донского казачьего войска Чикалева.
В Старом Крыму специально к приезду императрицы был построен так называемый Екатерининский фонтан в виде крытого черепицей павильона в восточном стиле. Сверху, над фонтаном, возвышалась беседка, где царица изволила пить чай. По прошествии времени фонтан был почти полностью разрушен.
Легенды Старого Крыма. Гибель Гирея.
Золото и женщины - две погибели для человека, когда в дело вмешается шайтан.
Если высохла душа, дряблым стало тело - это из-за золота.
Если кипит ещё кровь и не погас огонь во взоре - это из-за женщины.
Шайтан знает, как кому угодить, чтобы потом получше посмеяться.
Казалось, не было на земле хана умнее солхатского; казалось, могущественный Арслан-Гирей имел всё, чтобы быть довольным. Сто три жены и двести наложниц, дворец из мрамора и порфира, сады и кофейни, бесчисленные табуны лошадей и отары овец. Чего ещё было желать?
Казалось так.
Но по ночам приходил к Гирею кто-то и тревожил его мысль.
Всё есть, только мало золота.
Откуда взять много золота? спрашивал сам себя Гирей. И не спал до утра.
И вот раз, когда пришли к нему беки, велел им созвать мудрецов со всего ханства.
Не знали беки для чего, и каждый привел своего приятеля, даже если он и не был мудрецом.
Средство хочу, объявил хан, чтобы камень золотом становился.
Подумали беки и мудрецы: "Помешался хан; если бы можно было так сделать, давно бы люди сделали".
Однако сказали:
Воля падишаха священна. Дай срок.
Через неделю попросили:
Если можешь, подожди.
А через две, когда открыли рот, чтобы просить нового срока, хан их прогнал. Умный был хан.
Пойду сам поискать в народе мудреца, решил он.
Беки отговаривали:
Не следует хану ходить в народ. Мало ли что может случиться. Может услыхать хан такое, чего не должно слышать благородное ухо.
Всё же пойду.
Оделся дервишем и пошёл.
Правду сказали беки. Много обидного услышал Гирей и о себе, и о беках, пока бродил по солгатским базарам и кофейням. Говорили и о последней его затее:
Помешался хан, из камня золото захотел сделать.
А иные добавляли:
Позвал бы нашего Кямил джинджи, может быть, что и вышло.
И хан пошёл к колдуну, рассказал ему, чего хочет. Долго молчал джинджи.
Ну, что же?
Трудно будет... Если всё сделаешь, как скажу, может, что и выйдет.
Сделаю.
И хан поклялся великой клятвою:
Да ослабеют все три печени, если не сделаю так.
И повторил:
Учь талак бош олсун.
Тогда сели в арбу и поехали. Восемь дней ехали. На девятый подъехали к Керченской горе.
Теперь пойдём.
Шли в гору, пока не стала расти тень. А когда остановились, джинджи начал читать заклинание.
На девятом слове открылся камень и покатился в глубину, а за ним две змеи, шипя, ушли в подземный ход. Светилась чешуя змей лунным светом, и увидел хан по стенам подземелья нагих людей, пляшущих козлиный танец.
Теперь уже близко. Повторяй за мной: Хел-хала-хал.
И как только хан повторил эти слова, упали впереди железные ворота, и хан вошёл в другой мир.
Раздвинулись стены подземелья, бриллиантами заискрились серебряные потолки. Стоял хан на груде червонцев, и целые тучи их неслись мимо него.
Поднялся из земли золотой камень, кругом зажглись рубиновые огни, и среди них хан увидел девушку, которая лежала на листе лотоса.
Завыла черная собака; вздрогнул джинджи.
Не смотри на неё.
Но хан смотрел, зачарованный. Потускнели для него бриллианты, грубой медью казалось золото, ничтожными все сокровища мира. И умер хан...
Старокрымское кладбище
Было с кладбища видно поле
И дорога на Коктебель.
Ю.Друнина.
Кладбище располагается на холме, старое название которого звучит как Кузгун-Бурун. В настоящее время название холма представляет собой дословный перевод этого топонима Воронья Горка. Кладбище начинается сразу за старокрымской автостанцией, у трассы Симферополь - Керчь в сторону Феодосии. Вдоль трассы выстроена каменная ограда, посреди которой единственный центральный вход. В глубь кладбища ведет аллея. На указателях с красными стрелками указаны фамилии: А.Грин, А.Каплер, Ю.Друнина.
Александра Степановича Грина хоронили на следующий день после его смерти, девятого июля 1932 года. В 1944 году за могилой Александра Степановича была похоронена Ольга Алексеевна Миронова, мать Нины Николаевны Грин.
Нина Николаевна скончалась в Киеве 27 сентября 1970 года. В завещании, обращенном к ее поверенным при жизни и душеприказчикам после смерти Юлии Первовой и Александру Верхману, она просила похоронить ее в семейной ограде между могилами ее матери и ее мужа. Однако власти отказались выполнить волю покойной, и захоронение состоялось в пятидесяти метрах от могилы Грина.
Ю.Первова и А.Верхман решили тайно перезахоронить Нину Николаевну. Помочь им вызвались четыре человека: два Виктора, Феликс, Николай. Весь день 22 октября лил холодный дождь. Тем не менее ночью все собрались на кладбище. Рыть в ограде оказалось очень трудно, в земле было много камней. Когда закончили работу, А. Верхман включил магнитофон. В предутренней тишине на кладбище зазвучала музыка из "Реквиема" Моцарта. На следующий день была солнечная погода. Наступило 23 октября 1971 года, суббота, день рождения Нины Николаевны Грин. Так соединились на старокрымском кладбище Александр Степанович Грин, Нина Николаевна Грин и Ольга Алексеевна Миронова.
Несколько минут молчания у скульптуры Бегущей по волнам работы Татьяны Гагариной и маленького деревца, на котором всегда повязаны разноцветные ленты...
Алексей Каплер умер в 1979 году после продолжительной и тяжелой болезни и, согласно завещанию, похоронен на старокрымском кладбище.
Журавлиные эскадрильи,
Агармыш, что вплывал
во тьму.
Не в Москве тебя
хоронили -
В тихом-тихом
Старом Крыму.
Я твою выполняла волю...
Громко бился
об урну шмель.
Было с кладбища
видно поле
И дорога на Коктебель.
Люди плакали,
медь рыдала.
Полутьма вытесняла свет.
По дороге лишь я видала
Удалявшийся силуэт, -
писала Юлия Друнина в поэме "Ноль три", посвящённой памяти Алексея Каплера. Но не ушла из жизни неподвластная тлену Его любовь к Ней. Осталась в жизни и незатихающая Её любовь к Нему.
Её уход был продуман до мельчайших подробностей ещё, как минимум, за год до случившегося. 20 ноября 1991 года на даче в Пахре Юлия прошла в последний раз в дачный гараж, приняла снотворное, завела двигатель. Такой уход не мог обезобразить её внешность: женщина имела право выглядеть женщиной и после смерти...
Если от могилы Каплера и Друниной подняться вверх по кладбищу, то за асфальтированной дорожкой можно увидеть могилу Ксении Виссарионовны Токаревой, которая много лет ухаживала за источником св. Пантелеймона. Ксения Токарева умерла в 1986 или в 1987 году. Могила её успела затеряться, однако прихожане Успенского храма вновь отыскали могилу, сделали ограду в виде высокого зелёного каркаса в форме купола, поставили крест.
Достопримечательности
Солхат - мечеть Узбека
В Старом Крыму имеется санаторий одноименного названия — единственная в городе здравница. Длительное время научным руководителем санатория был выдающийся ученый-хирург Н.М. Амосов.
В Старом Крыму провел последние два года жизни Александр Грин. Могила писателя — на городском кладбище. Здесь же похоронен и известный русский поэт и переводчик Григорий Петников. В Старом Крыму он провел последние годы жизни — с 1958 по 1971-й. Здесь он самозабвенно работал. Его знают как переводчика знаменитых сказок братьев Гримм, читали в его русских переводах украинские и белорусские народные сказки, стихи Тараса Шевченко, прозу Ивана Франке и Марко Вовчок, поэзию Рембо, Рильке, мифы Древней Эллады. "Да, осень Таврии — волненье жизни..." — в этих словах вся сила его любви к несравненному Крыму.
Старый Крым привлекателен прежде всего своими природными богатствами: чистым здоровым воздухом, дубовыми, грабово-дубовыми лесами и буковыми рощами ближайших его окрестностей, интересными карстовыми формами рельефа (карстовый колодец "Бездонный", пещера "Лисий хвост"), а также историческими и архитектурными памятниками.
Тем, кто в Старом Крыму впервые, советуем осмотреть:
- памятник в честь освобождения города от фашистских захватчиков и памятник воинам Красной Армии, павшим в боях с гитлеровцами,— у въезда в город со стороны Феодосии;
- обелиск партизанам и подпольщикам Великой Отечественной войны — в сквере на ул. Ленина, против здания кинотеатра;
- мечеть хана Узбека и медресе (начало XIV в.) — (ул. Халтурина);
- средневековый армянский монастырь Сурб-Хач —в 4 км к западу от города.
Особый интерес представляет филиал Феодосийского Дома-музея А.С. Грина (ул. К.Либкнехта, 56). Грин приехал в Старый Крым из Феодосии. Ему очень понравился и городок, и окрестности с ореховыми рощами, с ключами, бьющими из земли, с лесом на горе Агамыш, с лесистыми горами на юге, и морем. Грин творил здесь в последние дни своей жизни.
Полное запустение
Сегодня Старый Крым - классическая провинция. Город живёт неспешной, вялой жизнью. Когда-никогда подкатит к домику Грина или к его могиле из Феодосии автобус с туристами. Остальное время - настоянная на ароматном свежем воздухе с запахами сосны, можжевельника и молодого дубняка тишина.
А ведь в советские время, всего каких-нибудь 15-20 лет назад, здесь кипела жизнь - работало 60 предприятий. На весь Крым славился старокрымский завод железобетонных изделий, мебельная фабрика обслуживала сановные дачи Южнобережья, а пищевкусовая производила печенье, колбасы, сиропы, щербет, газированную воду из уникальных горных источников. В Старом Крыму успешно работало одно из самых крупных на полуострове объединений "Сельхозтехника", четыре автоколонны.
Сейчас, увы, полнейшее запустение. Работы нет. Люди уезжают в поисках лучшей доли в Россию, кое-кому удалось найти работу в Феодосии.
И все-таки Старый Крым - особенно место. И не только потому, что в свое время он был могущественной столицей Крыма, а в XVIII-XIX веках здесь жил и трудился цвет русской интеллигенции. Здесь время будто бы останавливается. Прислушайтесь, и вы услышите размеренную поступь бесконечных торговых караванов, бойкую разноязычную речь. Удивительное место...
Николай Горюнов
© "Крымская правда", CD "Достопримечательности Крыма" (2004 г.)
Тихий домик в Старом Крыму
Его половицы помнят шаги Александра Грина.
Стены - голос писателя. Но, главное, Грина помнят люди, которые в этом доме
работают, которые сюда приезжают из разных уголков земного шара. Чтобы ощутить
прошлое, которое никуда не уходит, просто замирает, готовое всколыхнуться по
первому нашему зову. И поведать о жизни тех, кого мы любим, без чьих книг не
мыслим своей жизни.
Со скромным Старым Крымом связаны многие литераторы: Максим Богданович,
Анастасия Цветаева, Григорий Петников, Юлия Друнина и Алексей Каплер, Викентий
Вересаев, Всеволод Рождественский, Валентина Осеева, Вадим Охотников, Константин
Паустовский... Особое место в этой плеяде занимает Александр Грин, 125-летие
которого отмечается в этом году.
Мемориальная комната
Впервые Александр Степанович приехал сюда в 1929 году из Феодосии, чтобы
отдохнуть от городской суеты. Они с женой Ниной Николаевной снимали комнату в
небольшом, утопающем во фруктовых деревьях доме. Это была дача Шемплинских, на
месте которой позднее построена городская больница. Здесь писатель и его жена
провели все лето. В умиротворяющей тишине предгорья легко дышится и пишется.
Им уже написаны и опубликованы в разных издательствах романы, которые с
интересом читают, о которых спорят - "Бегущая по волнам", "Джесси и Морган". Не
все отзывы положительные. "Бегущая по волнам" занесена в разряд книг, не
рекомендуемых для массовых библиотек, как "насквозь мистичная". Грина объявили
подражателем Эдгару По, чуждым, "насквозь пропитанным иностранщиной", перестали
издавать.
Одна надежда была на журнал "Звезда", который редактировал Николай Тихонов,
высоко ценивший талант Грина. Именно благодаря ему увидела свет
"Автобиографическая повесть", завершённая в Старом Крыму.
Осень 1930 года принесла много забот. Жизнь в Феодосии дорожала, а гонорары
быстро таяли. Неважно было и со здоровьем. Врачи поставили неутешительный
диагноз - обострение туберкулеза и посоветовали сменить Феодосию на более сухой
климатически Старый Крым. И в ноябре писатель с женой и её матерью отправились в
Старый Крым. Пришлось покочевать с квартиры на квартиру, пока Нина Николаевна не
выменяла подарок мужа - золотые часы - на маленький саманный домик с земляными
полами и без электричества на улице Карла Либкнехта, 52. Грин был несказанно
рад: "Здесь дико, но в этой дикости - покой. И хозяев нет". Особенно он был
очарован прелестью дикого сада, старым орехом, ветви которого свешивались до
самой земли, образуя природную беседку, в которой мечтал работать. Мечте этой не
суждено было сбыться - здоровье становилось все хуже и хуже. 30 июня 1932 года у
постели Грина собрался консилиум врачей, которые поставили страшный диагноз: рак
желудка и легких. В этот день из Москвы пришел перевод на 500 рублей и 25
экземпляров "Автобиографической повести". Каждый из врачей получил от писателя
на память по книге. Эскулапы предупредили Нину Николаевну, что жить писателю
осталось два-три дня. Но заботой и любовью она продлила отведенный срок.
Писатель умер 8 июля 1932 года.
Над могилой писателя распростёрла руки-крылья Бегущая по волнам, выполненная,
как и бюст во дворе дома, талантливой крымчанкой Татьяной Гагариной.
Похоронили Грина на Старокрымском кладбище, рядом с могилой посадили алычу,
такую же, что росла во дворе последнего его земного пристанища, глядя на которую
он говорил: "Напишу столько книг, сколько слив бывает на алыче в урожайный год".
В 1971 году в доме на улице Карла Либкнехта был открыт музей. В одной из комнат
- подлинные вещи, которые ему служили: кушетка, на которой умирал, письменный
стол, за которым писал "Недотрогу", фигурка собаки, которую выбрал из
письменного прибора, подаренного Ниной Николаевной: "Она похожа на меня". На
подоконнике часы, о которых сказал: "Не люблю я здесь одной вещи - часы: они не
возвращают прожитых мгновений". На полке в другой комнате любимая чашка, из
которой пил чай. Без этого напитка он не мог жить. В трудные времена, когда чай
почти невозможно было достать, жители прослышали, что больной писатель без него
страдает, и незнакомые старушки, ребятишки приносили завернутые в бумажки
горстки чаинок. Приходящих с этими подношениями в доме назвали "чайными людьми".
В этом доме бывал Константин Паустовский, который написал: "Вокруг маленького
белого дома в густой свежей траве цвели полевые цветы. Листья ореха, вялые от
зноя, пахли лекарственно и терпко. В комнатах стояла глубокая тишина, лежал на
меловой стене резкий луч солнца, он падал на единственную гравюру на стене -
портрет Эдгара По".
Кто хоть раз побывал в Старом Крыму, будет непременно стремиться сюда душой. Не
каждый сможет объяснить - почему. Но для каждого этот тихий уютный город станет
почему-то близким и родным. Таким он стал для многих с громкими, известными
именами. Как для нашедших здесь и счастье, и вечный приют Алексея Каплера и Юлии
Друниной. И для последнего футуристического "Председателя Земного Шара" Леонида
Вышеславского, объяснившегося в любви Старому Крыму коротко и ёмко:
Здесь каждая круча - желанье,
Здесь каждая тропка - судьба.
Кручи и тропки Старого Крыма ждут всех, в ком горят ещё желания, для кого судьба
не предопределенное провидением, а создающееся, созидаемое из невидимых
кирпичиков здание - обитель нестареющей души.
Людмила Обуховская. Фото автора.
© "Крымская
правда"
