Николай Семена (Крым)
Тайна Симферопольской картинной
галереи, пропавшей в годы войны, не раскрыта до сих пор, но энтузиасты
уверены - ценнейшие картины можно найти…
Официальная версия, изложенная бывшим директором Симферопольской
картинной галереи Яном Бирзгалом, насчитывавшей до войны 1983 экспоната
(в том числе примерно 700 предметов живописи) стоимостью 776488 золотых
рублей по курсу 1914 года, гласит, что коллекция погибла в 2 часа дня 27
октября 1941 года во время бомбардировки немцами Керченского порта, куда
он привёз экспонаты для эвакуации через пролив. В пакгаузах сгорели не
только ценности галереи, но также архив, инвентарные книги, личные вещи
сопровождавшего коллекцию Бирзгала и касса, отпущенная ему государством
для эвакуации пяти (!) музеев Крыма. Но акт об этом был составлен только
спустя три года, уже в 1944 году, и подписан самим Яном Бирзгалом,
уполномоченным комитета по делам искусств Малковым и начальником
Керченского порта Каповым. Так началась эта детективная история, после
тщательного расследования которой сегодня художник-реставратор
Симферопольского художественного музея (так теперь называется бывшая
картинная галерея) Наталья Грищенко говорит: «Мое глубокое убеждение
состоит в том, что на самом деле все эти экспонаты никуда из Крыма не
вывозились, а акт об их гибели составлен фиктивно…»
Наталья Грищенко побывала во многих архивах Москвы, заведующая
экспозиционным отделом музея Галина Федотко вела поиск в музеях и
архивах Санкт-Петербурга, но следов галереи не нашли, зато обнаружили
свыше трехсот документов, проясняющих судьбу коллекции. Надо сказать,
что экспозиция Симферопольской картинной галереи, как и многих иных
крымских - и не только крымских - музеев, создавалась в основном из
ценностей, свезённых советской властью из южнобережных дворцов и дач,
принадлежавших ранее семье царя и других богатых людей России. В
Симферополе были собраны ценнейшая мебель, дорогая посуда, уникальные
ковры, гобелены, дворцовые скульптуры, живопись всемирно известных
мастеров: Брюллова, Серова, Добужинского, Коровина, Шишкина,
Айвазовского, Левитана и других. Уже в 1927 году эта коллекция состояла
из 1871 экспоната, среди которых особой ценностью выделялись портреты
кисти Тропинина и Левицкого, акварели Серова, мраморный бюст работы
итальянского скульптора XV века Верроккио. Собрание называлось тогда
Центральным музеем Тавриды.
...Грянула война. Перед приходом гитлеровцев в Крым были эвакуированы
Севастопольская и Феодосийская картинные галереи, сохранено собрание
Алупкинского дворца-музея, частично восстановлены коллекции
Бахчисарайского дворца-музея и Центрального музея Тавриды, ныне
Крымского краеведческого музея. Но коллекции Симферопольской картинной
галереи и антирелигиозного музея оказались практически полностью
утраченными. В частности из экспонатов Симферопольской картинной галереи
сохранились только те 50 картин, которые на момент эвакуации
экспонировались в Феодосийской картинной галерее Айвазовского и были
вывезены в Ереван бывшим её директором Николаем Барсамовым.
Но настоящая ценность найденных энтузиастами «актов списания» состояла в
том, что они были написаны на оборотной стороне страниц каталога
Симферопольской картинной галереи, по которым и был установлен состав
довоенной коллекции музея.
А дальше, рассказывает Наталья Грищенко, начинаются загадки, на которые
ещё нет ответа.
Во-первых, согласно актам о гибели коллекции Симферопольской галереи во
время бомбардировки и пожара в Керчи, в огне погибли такие творения, как
панорама «Штурм Перекопа», четыре диорамы «Бой у села Отрада», «Переход
через Сиваш», «Бой у Чонгарского моста», «Бой у Ишуни», но вот уже 14
апреля 1944 года (Симферополь был освобожден советскими войсками 13
апреля) бывший директор краеведческого музея Крыма Александр Полканов
пишет предложение крымскому обкому ВКП(б) с предложением организовать
выставки, в том числе и картин «Штурм Перекопа в 1920 году» и четырёх
диорам.
Во-вторых, в 1944 году возвратившийся в Крым Ян Бирзгал представил в
комиссию по оценке ущерба, нанесенного фашистской оккупацией, опись всех
экспонатов, погибших в Керчи. При этом он проявил «феноменальную память»
- указал размеры, технику исполнения, стоимость в золотых рублях по
курсу 1914 года и точно в той последовательности все данные относительно
почти двух тысяч экспонатов, в которой они были вписаны в… якобы
сгоревшие в Керчи инвентарные книги. Но это было бы невозможно, если бы
Бирзгал во время составления описи не пользовался теми самыми
«погибшими» книгами! Выходит, они не сгорели?
В-третьих, Ян Бирзгал 8 мая 1945 года вместе с санитарным отделом
Одесского военного округа, который временно занимал здание музея,
составил акт приема передачи имущества, в котором указал, что «вся
обстановка и ценности (мебель, музейные витрины, библиотека, картины и
скульптуры, электрооборудование) полностью похищены во время немецкой
оккупации Крыма». Так сгорела коллекция уже после эвакуации в дороге или
она до эвакуации похищена?
В-четвёртых, в послевоенные годы некоторые из экспонатов, которые
значатся в акте Бирзгала как погибшие в огне Керченского пакгауза, стали
находиться в… коллекциях некоторых крымских жителей. В 1987 году музей
приобрел две вазы и две туалетные коробочки, которые были занесены в
список погибших. Известно также местонахождение некоторых других
«погибших» экспонатов, в частности картины Репина «Крестьянский дворик»,
однако новые «владельцы» их музею не возвращают, а чтобы выкупить их, у
него нет денег. Всего нынешний Симферопольский художественный музей смог
восстановить не более 80 экспонатов из довоенной коллекции живописи,
хотя она насчитывала порядка 700 ценнейших картин.
И наконец, в-пятых, Наталья Федоровна Грищенко не сомневается, что
значительная часть произведений искусства из довоенной коллекции
Симферопольской картинной галереи, несмотря на то, что они описаны
Бирзгалом в керченском акте как «сгоревшие», ещё в Симферополе (не без
помощи местных музейщиков) попала в руки немцам и была вывезена в
Германию. Часть из них могла быть возвращена в другие музеи Российской
Федерации сразу после войны, а часть, несомненно, до сих пор остаётся в
Германии. Несколько месяцев назад в Крыму работала комиссия по
реституции, её следующий приезд намечен на февраль будущего года, и
тогда, надеется Наталья Грищенко, прояснится судьба ещё части ценнейшей
коллекции. Но окончательно события тех лет уже вряд ли удастся
восстановить полностью, даже если будет найдена большая часть
экспонатов, что крымские эксперты считают возможным, ведь и Ян Бирзгал и
Александр Полканов, которые могли бы ответить на ряд актуальных
вопросов, уже не смогут этого сделать, ибо отошли в лучший из миров.
Как же сложилась судьба самого Яна Бирзгала, директора Симферопольской
картинной галереи? По словам его донесения, после той «бомбежки» он
уцелел. Благополучно пересек Керченский пролив, добрался до Еревана,
нашел Николая Барсамова, работавшего там директором музея, и устроился к
нему реставратором, где и проработал до освобождения Крыма, после чего
вернулся на полуостров. По его рассказам, он получил у Барсамова те 50
картин Симферопольской картинной галереи, которые тот вывез вместе со
своей коллекцией, и присоединил их к… К чему? Ведь согласно его акту,
все экспонаты, касса, даже его личные вещи погибли в Керчи? Но, как это
ни странно, он предоставил список экспонатов Симферопольской картинной
галереи из 200 наименований. Откуда 200?
Как полагает Наталья Грищенко, Ян Бирзгал, в Ереване просто купил еще
150 полотен, которые описал как крымскую коллекцию, хотя эти названия
ранее ни в одной описи не встречаются и художественной ценности
действительно не имеют.
Очевидно, что многие довоенные экспонаты Симферопольской картинной
галереи можно найти. Например, ни Наталье Грищенко, ни Галине Федотовой
не удалось просмотреть многие документы Крымохриса, попавшие в архив
Государственного исторического музея в Москве, где уже многие годы идёт
ремонт, а его архив по этой причине находится в опечатанном состоянии на
вывозном хранении. Не проводили целенаправленный поиск крымских
экспонатов и специалисты, а энтузиастам из Симферополя без специальных
средств это сделать не по силам. Отыскать утраченные ценности и вернуть
их крымским музеям - дело чести самого государства, а не только
энтузиастов, считают крымские музейные работники.
©
"Зеркало
Недели"
