Перибол приводит к городским воротам III века до н. э., скрытым в толще стены. Проем шириной около 4 м ведет в коридор длиной 8,4 м. Путь в любой момент могла преградить падающая решетка - катаракта, пазы для которой можно видеть и сейчас.
Ворота существовали до I века н. э., потом их засыпали, в Х или XI веке над ними была сооружена небольшая калитка.
Разумеется, описанные ворота были не единственными, но именно к ним подводила дорога, шедшая мимо обширного кладбища-некрополя, находившегося перед городом на берегу Карантинной бухты. Вспоминается описание древнегреческого города известного французского историка архитектуры О. Шуази (1841-1909): "На приближение к нему указывают бесконечные ряды гробниц, примыкающих к зубчатой ограде, далее - улицы, застроенные лачугами, в промежутках - площадь или рынок, окруженный портиками, где кишит толпа, подобно современной толпе на восточных базарах, суды под открытым небом, крытые галереи для прогулок, где масса праздного народа собирается обсуждать общественные дела, храмы, скрытые между портиками, победные памятники между храмами, театры, палестры, стадии"45.
Городская стена снабжена башнями, самая мощная из них - та, которую видит посетитель, приближаясь к городищу по улице Древней. По установившейся традиции ее называют башней Зенона - именем византийского императора, царствовавшего с 474 по 491 год. В 1794 году академик П. С. Паллас, посетив своего друга, тоже известного ученого - К. И. Габлица, в его имении под Севастополем,обнаружил у него мраморную плиту с текстом. Надпись сообщала, что император Зенон в 488 году даровал городу часть податей, платимых жителями. "На эти (суммы), говорит текст, возобновляя стены во спасение этого самого города и благодарствуя, поставили мы эту надпись в вечное воспоминание их царствования. Возобновлена же башня эта трудом светлейшего комита Диогена"46. Из текста ясно, что доска была установлена на башне, но на какой именно - сказать нельзя. Прежде чем попасть в музей, доска прошла долгий путь. К. И. Габлиц передал ее таврическому губернатору А. М. Бороздину, тот подарил плиту князю М. С. Воронцову, сын которого, С. М. Воронцов, и вернул ее в Херсонес (подарил монастырю).
Башня Зенона находится на самом опасном участке, поэтому она сделана сплошной, чтобы ее невозможно было пробить таранами. Она, вероятно, представляла собой фундамент для установки мощной метательной машины, способной противостоять артиллерии осаждавших, которую последние могли установить на Девичьем холме. Башня пережила несколько строительных периодов, в продолжение которых ее толщина неуклонно увеличивалась. Первоначальная башня диаметром около восьми метров была сооружена в страшной спешке во II веке до н. э. О том, что строители торопились, свидетельствует то, что для ее сооружения использовались могильные плиты предков. Перенесенные с некрополя, они были уложены в кладку. Из-за этой счастливой (для нас) случайности до нас дошли образцы полихромной росписи IV-III веков до н. э., в том числе большого фрагмента портрета молодого человека, написанного по штукатурке восковыми красками - настоящий шедевр античной живописи IV века до н. э. (подробнее о нем будет сказано ниже). Спешка при сооружении башни станет понятна, если мы вспомним, что II век до н. э. - это время ожесточенной борьбы со скифами.
Времени высекать камень в каменоломнях уже не было (да, возможно, они уже находились на территории, захваченной неприятелем) и потому в дело пошли могильные памятники.
Впоследствии башню перестраивали пять раз (в том числе, возможно, и при императоре Зеноне). Последняя перестройка произошла в IX или Х веке. На этот раз башня оказалась настолько массивной, что внутри нее решили устроить небольшое помещение для караула.
Рассматривая это внушительное сооружение, трудно поверить, что до начала XX века о его существовании не подозревали, то есть башня, конечно, была, но ее скрывал слой земли толщиной в шесть-восемь метров. Памятник раскопал в 1898-1909 годах К. К. Костюшко-Валюжинич, в 1959-1961 годах его реставрировал и обследовал С. Ф. Стржелецкий.
Херсонес, как и все античные города, характеризуется регулярной, прямоугольной сетью продольных и поперечных улиц. Этот прием носит название гипподамовой планировки, по имени древнегреческого архитектора Гипподама (V в. до н. э.), которому приписывали ее изобретение. Продольные улицы в Херсонесе шире поперечных (соответственно 7,5 м и 4,5 м.). Кварталы небольшие - по три-четыре усадьбы, с улицы их не было видно - тянулся только длинный ряд сплошных стен. Город был достаточно хорошо благоустроен даже по современным меркам - имел водопровод, самотечную канализацию.
Типичный по планировке жилой дом III-II веков до н. э. раскопан в 1936-1938 годах на северном берегу Херсонеса. Он двухэтажный, дверь в глухой ограде ведет с улицы во двор, куда обращены окна всех помещений. Отопления в доме не было - в ненастные дни его обитатели грелись у переносных жаровен с раскаленными углями. Кстати, приверженность к такой системе отопления держалась в Крыму очень долго - переносные жаровни можно увидеть в Бахчисарайском дворце. В кухне был сложен очаг для приготовления пищи, но дымохода он не имел - топили по-черному.
В темное время суток зажигали глиняные светильники, наполненные маслом, в котором плавал фитиль. Жилые комнаты были ориентированы на юг, для лучшего обогрева, хозяйственные помещения находились с противоположной стороны.
Летом обедали в летней столовой, открытой в сторону моря. Женская половина дома находилась на втором этаже, первый этаж занимали мужчины.
В центральной части города располагался его общественный и религиозный центр (акрополь), рядом с которым находилась агора - городская площадь, где помещался рынок и происходили общие собрания свободных граждан полиса. Неподалеку от нее, на пологом склоне холма, обращенном к Карантинной бухте, построили театр (открытый сравнительно недавно - в 1954 году, автор раскопок - О. И. Домбровский). Он сооружен в середине III века до н. э. и существовал до конца IV века н. э., когда, очевидно, под влия нием христианских священников, считавших театральные представления греховными, театр был закрыт и постепенно стал разрушаться, так как служил каменоломней. Впоследствии на его месте построили жилые дома и две церкви, для их сооружения использовали архитектурные детали театра, найденные потом в позднейшей кладке.
46 Херсонес Таврический. Симферополь, 1979, с. 124 (Перевод В. В. Латышева).